Танец сакур

Корнилов — отличная пара для Лизы: умен, иначе бы Сергей с ним не общался, богат, об этом знал каждый читатель журнала Форбс и просто деловой прессы, и чудо, как хорош собой, это Катя видела сама. Боже, не мужчина, а брутальность — в истинном смысле этого не совсем понятного слова: высокий, атлетично сложенный, с резкими, даже немного грубыми чертами лица: лицом жестокого завоевателя, а не приличного человека, — подумала немного захмелевшая от кааперинки Катя, — а эти темные брови над на удивление светлыми глазами и пробивающаяся щетина на тяжелом подбородке… Он один и Лиза совсем одна, — и хоть это не самый веский аргумент, Катя пока не могла придумать лучший, но все, же ее аналитический ум знал одно: надо действовать! Никогда и ничего нельзя доверять мужчинам!

Этот вечер, наконец, подошел к концу, — подумала Лиза, закрывая дверь за Дорофеевыми и Алексеем. То, что начиналось, как уютные посиделки с подругой, вылилось в безумную фантасмагорию. Каждую минуту прошедших недель она обращалась мыслями к Алексею и даже в тот момент, когда весело болтала с Катей, все равно думала об этом мужчине, и поэтому, увидев его рядом с Сергеем в дверях собственной квартиры, первой мелькнувшей в голове Лизы мыслью была мысль о том, что она сошла с ума — он никак и никогда вот так запросто не мог появиться у нее дома. Но Алексей был здесь, причем имел не тот мрачный и замкнутый вид, что в чайном доме, а, наоборот, на лице блуждала улыбка, и в глазах мелькали веселые огоньки. Это потом Сергей объяснил, что они дружили с Корниловым с детства и поддерживали отношения, став значительно старше. Лиза, как ни пыталась, не могла представить детьми ни одного, ни другого — казалось, они так и родились в отлично сидящих костюмах, с портфелями и в очках, хотя в этот вечер и Дорофеев, и Корнилов имели изрядно помятый вид.

Катя, как обычно, была впереди планеты всей и, хотя обычно по дерзости Лиза могла бы и обставить подругу, сегодня у нее не было ни сил, ни желания демонстрировать свой нрав и темперамент. Лиза даже заметить не успела, как оказалась сидящей на диване, тесно прижавшись к Алексею с бокалом коктейля в руках — хорошо хоть завтра суббота и она может пострадать с утра в постели. Катя переключила музыку и бесконечная эротично-сладостная мелодия Сэма Брауна прервалась — Лиза и так была наэлектризована Алексеем, а музыка будила в ее голове еще более смелые мысли. Дорофеев с Катей над чем-то весело смеялись — Лиза слышала от подруги, что ее муж вполне доброжелательный человек, но прежде не имела возможности в этом убедиться, — Корнилов отвечал шуткой на шутку, и все казались добрыми друзьями, только она сама находилась, будто в чьем-то чужом, странном и запутанном сне. Лиза вроде бы и слышала, что происходит вокруг, отвечала на чужие реплики и бросала свои, но пребывала при этом словно за стеклом, отделявшим ее от гостей. Прошлое и настоящее смешалось: она знала Корнилова прежде, знала его и сейчас, помнила, как бьется пульс на его шее в минуты страсти, как темнеют глаза и сжимаются челюсти в моменты гнева, а вот он не знал ее и, кажется, даже был рад знакомству. Когда невзначай Алексей произнес: «Мы с вами виделись совсем недавно», у нее похолодели ладони, и упало сердце, но потом он добавил: «На премьере Уолл-стрит», и Лиза разом повеселела — ее маскарад все еще оставался ее тайной.

Давно он не возвращался домой в таком веселом расположении духа, — подумал Алексей, скидывая ботинки на сияющий мрамор холла, — Жена Дорофеева — весьма забавная штучка, то, что он читал о ней в прессе, было и правдой, и нет. Он бы никогда не поверил, что кто-то осмелится так яростно противоречить Сергею, а вот Катя делала это, даже не задумываясь. Другу повезло — его жена была умной, веселой и хорошенькой, правда, он сам предпочитал тощих стройняшек, таких, как ее подруга Лиза. Та была тонкой, как тростинка, с алебастровой кожей, чуть тронутой загаром, и блестящими, словно глянцевыми, черными волосами. Когда девушка даже чуть шевелилась, глубокий вырез ее изумрудного платья соскальзывал еще ниже, открывая взгляду золотое кружево белья, Лиза смущалась и натягивала платье на плечи — Алексею ее смущение казалось чем-то старомодным и милым. Потом он вспомнил, что видел ее совсем недавно, на премьере фильма, на который отправился с восходящей звездой инвестиционного банка. Ему еще показалось, что в толпе мелькнула Саюри — тяжелые черные волосы навсегда остались напоминанием о ней. В тот вечер Алексею разозлило сходство вполне реальной и, главное, живой девушки с той, которую он потерял, сегодня — он был настроен куда более благодушно. Лиза не смеялась, только улыбка мелькала в уголках ее рта, и это казалось ему очаровательным, она медленно пила ядовитый коктейль, а его возбуждало движение ее розового языка по розовым же губам. А еще — эта бесконечная мелодия стриптиза, которая заставляла Алексея еще пристальнее пожирать взглядом чуть обнажившуюся грудь Лизы. Катя о чем-то говорила, а он не слышал ни слова, потом Сергей хлопнул его по плечу с вопросом: