Танец саламандры

Ох!.. Тьер прикусил кожу, потом как–бы извиняюще зализал укус, потёрся восставшей плотью об мою попу. От провокационных телодвижений Нэрта соски натянули тонкую ткань алого платья и терлись об поверхность двери, рождая внизу живота напряженные волны.

– Так, почему бежишь? Забыла, что сама согласилась быть всецело моей? Отвечай! – вновь укус. Сильнее.

– Ммм… ах! Н..не забыла! А бегу… мм… потому что пугаешшшь…

– Чем же?

Принц расцепил наши пальцы, оставив мои сжимать дверную панель в одиночестве, а свои холодные ладони положил на мои бедра и принялся поглаживать, мять.

– Видом. Н-напором. До этого ты… так себя не вёл… со мной, – шептала хрипло между вдохами, всё больше теряя самообладание.

– Если б знал с самого начала, что ты моя… взял бы тогда, ещё в первый день, а не остановился на полпути!

На каком полпути спросить не успела. Тьер вдруг зарычал, как дикий зверь, на пальцах проступили когти, он разорвал в клочья подол шёлкового платья, слегка оцарапав мою кожу, но потом сразу когти убрал, и слегка грубоватые пальцы накрыли изнывающее лоно. Контраст холодных пальцев и пожара меж ног отрезвил.

– Что ты... делаешь? – сглотнула то ли испуганно, то ли в предвкушении.

– Воплощаю в реальность свои застарелые желания, мышшшка.

Проворные пальцы начали танец, вновь окуная меня в пучину того удовольствия, отголоски которого я испытывала на арене. Голыми ягодицами ощутила насколько сильно желание принца, приоткрыла рот, чтобы глотнуть побольше воздуха, поскольку задыхалась, а Тьер воспользовался моментом: накрыл мой рот ладонью, занырнул в него указательным пальцем, коснулся ряда зубов, языка.

– Ты ведь хочешь меня?

– Х-хочу, Нэрт! Я хочу, чёрт бы тебя побрал!

– Тогда согрей меня, мышшшка…

Краем уха я заслышала, как звякнули пряжка ремня и ширина штанов, и Тьер немедля ворвался в меня, грубо и дерзко. Сильно и глубоко. Как одичалый, свирепый зверь, поймавший наконец свою добычу.

Прислонившись лбом к прохладной поверхности двери, я захлёбывалась собственными стонами. Нэрт освободил мой рот и теперь опирался ладонью о ту же дверь. Толчки саламандра были грубые, резкие, но нежность сейчас мне не нужна. Нет. Я хотела принца настоящего, такого вот, какой он и есть на самом деле. Сейчас. И со мной.

Пальцы Тьера не останавливались в этот раз, ни на мгновение. Даже когда я билась в конвульсиях от нахлынувшего, словно цунами, наслаждения, продолжили терзать лоно.

Боги! Я плавилась, точно лава в жерле вулкана, и отдавала своё тепло принцу, а Нэрт черпал и черпал жадно, ненасытно, будто в последний раз.

Внезапно он покинул меня. Всхлипнула несогласно, показалось, что я лишилась чего–то важного, неотделимого от меня, целого мира, но всего на пару секунд. Саламандр развернул меня к себе лицом, подхватил под ягодицы и насадил на своё всё ещё стоявшее колом естество, задвигался снова. Резче прежнего. По инерции обхватила мужские бедра ногами, а руками вцепилась в плечи, и задохнулась, увидев его чёрные с горящим огнём в радужке глаза.

Чудилось, что вижу сам огонь сердца принца. Такой яркий, яростный и сильный. Всевластный. Непокорный и непобедимый.

– Как же я давно ждал тебя… – прохрипел в губы, коснувшись в лёгком поцелуе. Я потянулась к губам саламандра, но он подставил щеку, а сам проговорил, вернее спросил: – ты ведь моя?

Сердцем чувствовала, что для Нэрта важен мой ответ, посему незамедлительно выдохнула, что да.

Искренне, от самого сердца.

Тогда мой принц ворвался и в мой рот, властно сминал губы, покусывал, посасывал. Языки, подобно нашим телам, сплелись в жгучем танце любви и страсти, буйствовали, уверена, на зависть ураганам и штормам. И я не преувеличивала насчёт ощущений. Нисколько.

Я горела. И Нэрт горел вместе со мной, так же ярко. Одинаково, точно мы являлись одним целым. Единым огнём.

В какой–то миг Тьер напрягся, протяжно заревел, а внутри меня что–то взорвалось, маленькое, но от этого не менее сильное.

А может, просто мир вокруг нас пал руинами из–за того, что пробудился Киряко? Да и всё равно. Главное – мы с Тьером вместе. Едины.

Глава 9

В себя пришла я уже на постели. Лежала в скудных остатках некогда прекрасного алого платья на темно–зеленом шёлке одеяла, зато в объятиях принца. Своего принца.

Тьер лежал совсем рядышком, на боку, подпирая голову рукой, в расстёгнутой рубашке цвета виски, тоже местами порванной. Зарделась – моя заслуга. Скользнула взглядом ниже по крепким голым ногам и виднеющейся части задницы, закусила губу, поскольку внизу живота вновь защекотало.

– Ненасытная мышка, – выдвинул вердикт принц, отлично учуяв моё возбуждение.

Возмущённо засопела и, вскинув голову, открыла было рот, чтобы ляпнуть что–нибудь колкое в ответ, однако наткнулась на чёрные глаза саламандра, вожделения в них плескалось не меньше.

– Кто бы говорил! – буркнула безобидно.

– Постоянная жажда любовных утех мне природой положена, – деловито хмыкнул, нарочито показательно повёл носом: – И меня безгранично радует, что моя самка не далеко от меня ушла.

В следующее мгновение я оказалась подмята Тьером.