Читаем Tangerine house полностью

В долине грез угас последний свет,И кровь заметно поползла по венам.Я на распутье: жив я или нет?Что ждет меня за подлинным рефреном?Но в темноте непросто дать ответ,Не спутав человека с манекеном.Я жил один, но был ли одинок?Я рос или старел? Кто думает до смерти?И как в болоте молодой цветок,Искал замену я болотной тверди.Но факт известный: у всего есть срок,И смертны все: и ангелы, и черти.Что ждет меня за светлой полосой?Покой, шторма иль новая дорога?Рискую ли я снова головой,Переступая линию порога?Не знаю я, но слышу за спиной
Хор голосов, и ощущаю Бога.25.02.2021 г., Небраска

Ужасный Тилли[39]

На крутой базальтовой скале,Телом всем вжимаясь в мокрый камень,Он стоял один в промозглой мгле,Затушив в груди надежды пламень.Он стоял, стихиям злейший враг,Навсегда оторванный от суши,И его холодный полумракПрятал заблудившиеся души.Ветер завывал в глухих стенах,Будто бы единственный смотритель,И как эхо разносился страх,Приглашая зло в его обитель.На маячной башне больше нетНи зеркал, ни памятной таблички,
Лишь порой казалось, будто светЗажигал в нем кто-то по привычке.Здесь, у неприступных берегов,Где леса раздвинула река,Точно гражданин других эпох,Встретил я слепого старика.Взгляд его пылал в закате дня,Отражая небо, как экран,Он стоял, смотрел насквозь меня,В даль, где океан скрывал туман.В трубке черной тлел сырой табак,Едкий дым пронизывал нутро,И казалось, знал он про маякТо, что больше знать не мог никто."Много горя Тилли нам принес,Как старинный замок на воде,Он безмолвно сторожит утес,
Дремлет сединою в бороде.Соль сжирает остов изнутри,Волны жаждут затопить оплот,След когтей от ветра на двери,Как оленя вспоротый живот.Холод там, как ледяная сталь,Смерть зияет изо всех углов,И в полночный час собачий лайК жизни пробуждает мертвецов."А потом зловеще прошептал:"Только не пытайся их спасти,Ночью они бродят среди скал,Ждут живых у края пропасти,Там, где камни острием клинкаПрячутся под пеной буйных вод,Призрак корабля издалекаТенью заслоняет горизонт".
И ушел, оставив только дрожьДа по коже пробежавший хлад,И решил я: то, должно быть, ложь,Выдумка для непослушных чад.Той же ночью, сквозь тревожный сон,За окном почудились шаги,Ветер, заблудившись среди крон,Тихо мне промолвил: "Помоги!"Злобно тьма дышала за стеной,Был огонь свечи ничтожно мал,И за этой жуткой тишинойГладь морскую Тилли освещал.Я к утесу побежал в тот миг,Сердце с боем рвалось из груди,Но меня остановил старик:"Тише, парень, мертвых не буди!"Январь-март 2021 г.

Лорейн

Перейти на страницу:

Похожие книги

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия / Поэзия