Танго на цыпочках

А потом в дверь постучали, и сон исчез. Аполлон Бенедиктович же ощутил себя совершеннейшим стариком.

— Аполлон Бенедиктович, — Мария осторожно, точно опасаясь вспышки хозяйского гнева, заглянула в комнату, — вы снедать будете?

— Нет, спасибо. Как пани Наталья?

— Лучше. Доктор приезжали с Федором, сказали, что теперь на поправку дело пойдет. Порошки свои оставили. — Служанка фыркнула, выказывая собственное отношение к порошкам и микстурам.

— Почему не разбудили? — Аполлон Бенедиктович почувствовал, как возвращается вчерашнее мрачное раздражение. Какого черта эта баба взяла на себя право решать, что хорошо, а что плохо для Натальи? Палевич сам хотел побеседовать с врачом, а тут эта никчемная заботливость. Или тупость?

— Ну, так не добудились. Вы спали, як убитый. Но доктор сказал, что еще заедут сегоння. А сейчас вас дама какая-то спрашивает.

— Какая?

— Не ведаю. Просила, чтоб вы, значит, спустились, а представиться не захотела. Только не из наших она, городская. — Судя по выражению лица, городских дам Мария любила еще меньше, чем врачей вместе с их лекарствами. — Платье на ней бесстыжее!

— Ладно, сейчас. В кабинет проведи и чаю подай. Я спущусь.

Заглянув в комнату к Наталье, Аполлон Бенедиктович убедился, что с той действительно все в порядке. Девушка мирно спала, и видно было, что болезнь отступает. Кожа бледная, но уже без желтизны, лихорадочный румянец исчез и дыхание спокойное, ровное. Осторожно притворив дверь, Палевич спустился вниз, не дело мучить даму ожиданием. Однако, к его удивлению в кабинете никого не оказалось. Ну и как это понимать? Мария к шуткам не склонна. Значит, неизвестная женщина ушла, не дождавшись?

— Тысяча чертей! — Выругался Палевич.

— Не стоит призывать бесов, они ведь могут и явиться.

Аполлон Бенедиктович обернулся, уже зная, кого увидит. Девушка, стоявшая на пороге комнаты, была очень красива. Рыжие волосы, зеленые глаза, личико фарфоровой пастушки… Вот только платье на сей раз скроено по последней моде. Плотная зеленая ткань — под цвет глаз — оттеняет белизну кожи, а изящная шляпка с кокетливой вуалеткой придает весьма светский вид. И ничего мистического, загадочного, странного.

— Добрый день. — Аполлон Бенедиктович поздоровался первым.

— Здравствуйте.

Если и были сомненья, то это ее «здравствуйте» окончательно их развеяло. Невозможно не узнать голос, похожий на серебряные колокольчики.

— Можно мне войти? — Гостья смотрела в пол, предоставив Палевичу возможность вдоволь любоваться фазаньим пером на шляпке.

— Прошу вас.