Танго на цыпочках

Тьма колыхалась чернильным пятном, на секунду Аполлону Бенедиктовичу показалось, что это нарисованная им же сеть сошла с листа и заполонила все пространство.

— Пани Наталья. — Он повторял уже лишь для того, чтобы слышать свой голос. Чтобы прогнать детский страх, который выполз так некстати. Маленький мальчик очень боялся темноты и голосов, что живут в ней.

Она вынырнула перед самым лицом. Рыжие волосы, белая-белая кожа и зеленые глаза, в которых застыл смех.

— Пани…

— Т-ссс. — Незнакомка приложила тонкий пальчик к губам. А Палевич ущипнул себя, чтобы проснуться. Но видение не исчезло, наоборот, оно стало четче, реальнее, живее… Личико фарфоровой пастушки, светлое платье, кажется, золотое, но в темноте цвет виден плохо, поэтому платье кажется просто светлым, и белый волк.

Волк. Зверь. Настоящий. Желтые глаза смотрели с печалью и насмешкой, точно животное и впрямь понимало неуместность собственного существования. Волк оскалился и тихонько зарычал, совсем как вчера, только вчера Палевич со зверем находились по разные стороны двери, а сегодня… Аполлон Бенедиктович поднял револьвер, видение это или нет, но тварь выглядит ужасающе реальной, и Палевич решил, что если волк нападет, стрелять просто на всякий случай.

— Не надо. — Рыжеволосая панночка без тени страха положила руку на вздыбленный загривок. И, странное дело, волк успокоился. — Он этого не любит.

— Кто вы?

— Я?

— Вы.

— Не знаю.

— Как вы сюда попали?

— Не помню. Разве это важно?

— Я должен…

— Тише, тише, тише! — Перебила незнакомка. — Идемте!

И Аполлон Бенедиктович подчинился, хотя больше всего это походило на сумасшествие. Рыжеволосая девушка в старинном наряде и белый волк с желтыми глазами. Зрелище столь невероятное, что даже он, человек в высшей степени благоразумный, готов поверить в существование призраков.

— Знаете, — она вдруг остановилась. — А я — ангел!

— Неужели?

— Да, я — ангел, настоящий ангел. Я только забыла, как меня зовут.

— Вы здесь живете?

— Да. — Она закружилась на месте. — Здесь. И еще там. И во многих других местах. Я только на небо попасть не могу, хотя очень хочется. Вы бывали на небе?

— Нет. — Аполлон Бенедиктович прикидывал, как бы половчее прикоснутся к ней, ему нужно было убедиться, что девушка — существо из плоти и крови, а не призрак. Но волк, словно догадываясь о недобрых намерениях, не спускал с Палевича угрюмого взгляда желтых глаз и улыбался так… пастью. Настоящие волки не умеют улыбаться.

— Людям нельзя на небо. Закройте глаза.

— Зачем?

— Я судьбу предскажу.