Таня

СВЕРХУ всё выглядело не таким, как обычно. Часть пространства занимали люди, беззвучно открывавшие рты. Все прочие звуки тоже были отключены. В этом вакууме корежились ржавые прутья арматуры, вылезшие из бетонных плит — словно сама земля о чем-то кричала. Таня взглянула на свои ладони — они были такие же ржавые, на нее перешла вся грязь этого мира. Она снова вцепилась в перила и посмотрела вниз.

Волшебной поляны не было. Не было бесконечных превращений звуков и цветов. Был уродливый пустырь, и отовсюду лезло ржавое и черное. Горелый круг от костра. Драные покрышки. Яма. Черный цвет обступал, преобладал, становился черными дырами, воронками, которые увеличивались и затягивали в себя всё остальное. Наверное, это они уничтожили звуки. Даже стволы деревьев перестали быть выпуклыми и казались прорезями в черноту.

На открытый люк канализации была наброшена железная решетка. Словно дверь в подземный мир, которая вот-вот со скрипом отворится… Таня вздрогнула. Ее калитка! Так вот она какая и куда ведет!

Снизу глядели Егорка и Юля, безмолвно открывавшие рты. Таня попыталась переключиться на них, но поняла, что не может управлять звуками. Она была вне чужеродного мира, она осталась совсем одна и могла только механически переставлять ноги. Забравшись еще на ступеньку, напряглась из последних сил и проговорила в вакуум, не слыша себя:

— У меня нет другого выхода.

— ОНА уже на самом верху. Площадка без перил. Пора вызывать пожарных с лестницей, — рассудила Ю-1 и посмотрела на Танину маму: — Может, вы не сказали ей главного? Может, отменить приговор насчет лагеря… или где там она не хочет учиться? Или вам принципы важнее?

— По-вашему, очень педагогично идти на уступки? А если она каждый раз так будет добиваться своего? — не сдавалась та. — Это правильно — позволять использовать шантаж и истерику?

— Каждого раза может не быть, если сейчас она разобьется в лепешку. Тут высота в три этажа и внизу — бетонные плиты. А до шантажа лучше не доводить и решать проблемы на начальной стадии. — Ю-1 поймала внимательный взгляд Юрия Георгиевича и сердито от него отвернулась. — А не можете — вызывайте пожарных.

— Она не для того, чтобы вами манипулировать! Вы ничего не понимаете! Она правда не может так жить! — Юля почти плакала. — Таня, есть другой выход! Спускайся, мы его найдем… Давай я к тебе поднимусь, и мы спустимся вместе!

— И я, — вторил Егорка.

— И не думайте даже, вас всех эта развалюха точно не выдержит, — цыкнул дедушка.

Юля лихорадочно перебирала, что еще можно сказать, чтобы Таня услышала. Что она нужна своим родным, которые будут страдать, если с ней что-то случится? Но эти родные для нее — причина ее собственных страданий, и она нужна им, чтобы дальше ее мучить и ломать. Повторить, что она дорога друзьям — ей и Егорке? Но месяц назад они прекрасно без нее обходились, а завтра снова разойдутся по своим мирам и могут больше никогда не пересечься. Таня уже сейчас их просто не видит. Такая ли уж они ценность для нее? Любые слова казались бесполезными и жалкими. Юля нащупала в кармане солдатика и со страхом подумала: а если и он не поможет?

— Это в своих фантазиях мы можем придумывать параллельные варианты и хорошие концы. А в реальности, видишь, иначе. Хотя больше похоже на дурной сон. Один миг — и уже никаких вариантов, — услышала Ю-2 от Ю-1.

Слезы высохли. В голове больше не мелькал калейдоскоп из заманчивых предложений, которыми можно свести Таню с неба на землю: учиться вместе, кататься на метро, обследуя всё новые станции, путешествовать по Белогорску с волшебной картой.

Юля запрокинула голову и четко проговорила:

— Моська осталась одна. Без тебя она никому не нужна. Никто не будет с ней нянчиться и покупать ей одежду. Она будет бродить по пустым дачам, мерзнуть и голодать. Все без тебя обойдутся, кроме нее. Спускайся, отнеси ее в тот водопад, откуда вытащила, и утопи, чтобы не мучилась. А потом возвращайся на свою вышку.

Невидящий взгляд сфокусировался, и Юля его перехватила.

Я памятник себе воздвиг

— КАК жаль, что мы не всё успели обойти. На карте столько всего было. Помнишь, «Старая пушка»? И какая-то пещера?

Таня несла Юрию Георгиевичу стопку учебников. Окрепшая Моська уже не сидела на руках, а бойко бежала рядом.

— Да, много чего осталось. Может, когда-нибудь еще попутешествуем. — Звучало это бодро, но взгляд у Юли был задумчивым. — Знаешь, мне тоже кажется, что здесь не всё случилось, что могло. Это как на день рождения или на Новый год — ждешь, что всё будет по полной, а потом всё быстро закончилось и на душе пусто. Вот разъедемся, а город останется — как будто нас и не было…

— Стойте! Глядите сюда! — запыхавшийся Егор догонял их, размахивая газетой.

Подруги склонились над свежим номером «Белогорских вестей». Крупный заголовок гласил: «Возвращение призрака».