Танк Таранович, или Влюблен на всю голову

— Нам немцы дом обстреливают? — кое-как произнес хриплым ото сна голосом. Кажется, Медведев тоже дезориентирован. Правда, ему, в отличие от меня, хватило нескольких секунд, чтобы не только очухаться и встать с дивана, но и схватить ствол. — Я вообще-то пошутил, Миш.

Медведев определенно ушел в себя, на меня не обращает внимания. Тихонько пробрался к ближайшему окну, жестом показывая мне лечь на пол.

— Ты переработал, — наконец встаю с кровати и подхожу к, уже опустившему ствол, Мише. — Это что за…

Нет слов. Просто нет слов! Вчера вся скрюченная, сегодня уже косит траву! Охренеть. Ну точно ведьма.

— Да, вы правы, напала одна фашистка с триммером.

— Хорошо хоть не с триппером, — перевожу взгляд на часы — пять минут десятого. — А что говорит закон? Можно уже шуметь?

— Вроде как, с девяти можно.

— Вот же хитрожопая белочка, все продумала, — одно при этом радует точно — Василиса в полном здравии, а это значит никаких отмазок для встречи не будет.

— Но если мешает соседям, то нельзя, — какая-то секунда и Медведев поднимает ствол.

— Ты совсем, что ли?! — одергиваю его руку. — Я понимаю, что тебе она не нравится, но не до такой же степени, чтобы ее убивать. Мертвая Василиса — мне не по вкусу.

— А как по мне — мертвая женщина равно нет проблем. Шучу. Давайте я выйду из дома и с удобного ракурса выстрелю в триммер?

— Заикающаяся Василиса мне что-то тоже не очень по вкусу. П…п…п….пп…..пппп…ппппетя, мммм…мм…ммм…ммм. ммм. мааа. ть твою. Нет, определенно, мне не нравится. И вообще, не размахивай стволом.

— Давайте тогда ментов вызовем.

— Миша, я смотрю на тебя свежий воздух влияет не лучшим образом?

— Хорошо он на меня влияет. Зато после ментов никто не захочет шуметь с утра.

— Не очень красиво получается.

— Что? Она не узнает, что это мы. Все сделаем тихо.

— Некрасиво рассказывать потом детям, что я вызвал ментов для их мамы.

— Каким детям?

— Нашим будущим с Василисой.

— Удар в нос был сильнее, чем я думал. Возможно, куски костной ткани отлетели в мозг. Давайте проверим в больничке?

— С моим мозгом пока все в порядке. Ладно, раз Василиска нас разбудила, пойдем завтракать, а потом забирать Гришу.

— Оно вам надо?

— Надо.

* * *

— Миш, иди воды набери. Руки уже нечем помыть.

— Работодатель собирается готовить мне завтрак, это что-то новенькое. Сальца не хватает, на нем яичница вкуснее, — со знанием дела добавляет Медведев, заглядываясь на продуктовый набор, подаренный Василисой. — Сейчас принесу воду.

Не припомню, когда с таким рвением хотел готовить завтрак. Наверное, все дело в том, что это не просто домашние продукты, а ее. Да, пацан внутри меня радуется, что жадная, с ее же слов, Василиса напоследок всучила мне корзинку с перцем, помидорами, домашними куриными яйцами и домашними колбасками. Когда я последний раз завтракал яичницей с такими колбасками? Да лет сто назад, когда дед еще был жив. И да, сала не хватает. Сейчас бы с удовольствием умял сковородку со шкварками. Ладно, на сливочном масле тоже сойдет.

Ах, этот великолепный ни с чем несравнимый звук шкворчащей яичницы. Пока яйца вовсю жарятся, принялся за овощи. Конечно, огород для меня не диковинка, но то, что это все вырастила сама Василиса — совершенно не укладывается у меня в голове. И, черт возьми, приятно, что она такая… не рукожопая.

— У нас проблема, Петр Васильевич.

— Никаких проблем, Миша. Так уж и быть, раз ты крупнее, дам тебе колбасок побольше, — с лыбой до ушей произношу я, отправляя в рот сочный кусок помидора.

— Премного благодарен, однако я не об этом. Родник сдох. Когда починят неясно.

— Пофиг, позавтракаем и поедем в город. Заберу собаку, заодно пару упаковок воды куплю. А ходить мыться буду к Ваське. Чем ли не повод наладить побыстрее контакт? Садись давай.

— Я есть хочу как незнамо кто, — потирая руки, произносит он.

— И я. Налетаем. Кстати, сегодня ты остаешься в городе. Отдыхай. Чтобы пару дней я тебя не видел.

— Вы все равно не затащите ее в постель в ближайшую неделю, — невозмутимо бросает Миша, наяривая колбасу.

— С каким пор ты стал подрабатывать экстрасенсом?

— Примерно с тех, когда вы чакрологом. Я, конечно, уеду. Только лестницу вам починю, чтобы смогли залить воду, пока ванная не готова.

С каким мы упоением ели завтрак — не передать словами. Но ровно до тех пор, пока у обоих не задымились рты. Как угорелые начали заедать творящийся во рту конец света хлебом.

— Сука! — вскрикиваю и тут же запиваю остатками уже остывшего кофе.

— Кто? Василиса?

— Рамира.

— Рамиро. Кажется, так правильно называется сорт этих перцев. Думаете, ваш бульдозер это специально?

— Думаю, нет.

— А так пела, что перец сладкий. Все-таки, извините, но она стерва.

— Я думаю, это случайность.

— От этого не легче, — со слезами на глазах бросает Медведев, пытаясь заглушить пожар во рту очередным куском хлеба. — Вообще-то так и сдохнуть можно от ожога слизистой.

— Не преувеличивай. Мне уже почти сносно. Простим мою грешницу, я ей скоро грехи буду отпускать. Думаю, уже сегодня начнем.

* * *