Танкер «Дербент» • Инженер

Он знал, что сведения о перестройке бурения на цикличность ежедневно поступают к наркому, а о нехватке жилищ для рабочих известно только в Рамбекове. Чувство ответственности, а не страха перед взысканием подсказывало ему, что надо заняться жилищами в первую очередь. Но то же чувство ответственности толкало его поскорее покончить с жилищами и ехать на промысла.

Он звонил в управление дороги по поводу платформ, рассматривал генеральный план поселка, проверял список жилых помещений в надежде отыскать хоть один неуплотненный барак или незанятую комнату. В дверь заглянула секретарша и предупредила:

— К вам техник какой-то, с промысла. Говорит, вы вызывали.

Алексей Петин протиснулся в дверь боком и медленно, словно робея, подошел к столу управляющего. Он сильно похудел, пиджак болтался на нем, как на вешалке, щеки ввалились. Робкая улыбка и тревожно блестевшие глаза как бы говорили: «Да, вот я какой стал! Я очень переменился. Но не смотрите на меня так, мне это неприятно». И Степан Нилович быстро отвел глаза.

Он намеревался откровенно поговорить с Петиным. Он хотел сказать, что произошла ошибка — одна из тех ошибок, когда виновных много, а страдает один; хотел объяснить, почему это произошло. Но при первом же взгляде на Петина понял, что ничего этого не нужно говорить.

— Садись, Алексей Павлович, — сказал он просто, протягивая руку. — У меня к тебе дело. Работать по очистке можешь?

И по тому, как прояснилось и дрогнуло лицо Петина, он понял, что взял верный тон. Алеша придвинул стоявшую на столе коробку с табаком и медленно скрутил цигарку. Пальцы его слегка дрожали.

— В районе много эмульсированной нефти, — продолжал Степан Нилович. — На четвертой и двенадцатой группе вода совсем замучила. Есть она и на первой и на седьмой. Есть и в других районах.

— В Фергане и в Грозном ее тоже много, — оживился Петин. — Я знаю, мастера тамошние жаловались. А у нас нижний слой из амбара спускают в озеро. Очень много потерь.

— Потери большие, — сказал Шеин. — Вот мы с Сергеем Николаевичем говорили — выходит, что без сульфосоли нам не обойтись. Сергею Николаевичу поручено наладить очистку солью. Он просит тебя помочь ему.

— Лучше бы паром работать, — тихо сказал Петин.

— Пар слишком дорог, да и качество очистки низкое. Да ты же сам доказывал, что соль рентабельнее пара. — Степан Нилович покопался в бумагах и вытащил клеенчатую тетрадь. — Вот они, твои цифры. По-моему, цифры правильные.

Перелистывая тетрадь, Шеин зорко наблюдал за Петиным. У Алексея порозовели щеки, лицо выражало тревогу и внутреннюю борьбу. Прежнее выражение живой радости и увлечения медленно проступало на нем сквозь налет усталости, то вспыхивая, то угасая.

— Теперь все предубеждены против моего предложения, — сказал он угрюмо. — Никто не верит в сульфосоль, будут одни неприятности.

— Правильно, никто не верит, — согласился Шеин. — А мы-то с тобой на что же? Мы для того и поставлены, чтобы заставить людей поверить. Неприятности, — повторил он с досадой. — Неприятностей нам с тобой не приходится бояться. Да. А ты как же полагал? Выдумал — и готово? Выдумка, конечно, — большое дело, но пока она не завоевала у людей доверия, грош ей цена. Если веришь в свое дело, надо его отстаивать. Надо спорить, доказывать и рисковать. Обязательно надо рисковать и драться. Бывает, что и тебе попадет, не без этого.

Оба засмеялись.

— Сергей приедет через неделю, — сказал Шеин. — Что ему передать?

— Передай, что я согласен, — улыбнулся Алеша. — Согласен и жду его. Чего же еще?

3

Завод готов: это деревянное двухэтажное здание с покатой, козырьком крышей. Если подойти к нему со стороны карьеров, видны наклонные ленты транспортеров, груженные серой глиной, бегущие вверх до второго этажа. Здание дрожит от гула машин, ветер несет из карьеров облака пыли.