Танцующая с дьяволом

– Дело в том, что Марианна Иосифовна, как бы это сказать, в добром здравии, но не совсем трезво оценивает действительность. Нет, она не впала в детство и не свихнулась, однако еще тогда, после ареста мужа, решила существовать в своей собственной реальности. Она никого не принимает, только нескольких человек, которых знает уже давно. И скромно скажу, что я являюсь одним из них. Поэтому позволю себе предложить вам поехать к Марианне Иосифовне вдвоем. Она живет под Москвой…

Старушка в самом деле оказалась с приветом, да еще с каким! Кажется, она все еще была уверена, что ей двадцать четыре и что ее обожаемый Люсик – академик Люсьен Сверчков – уехал в Москву на заседание президиума Академии наук. И, конечно, стоит год эдак 1947-й.

Но попугаи были волшебные. На несколько минут Лариса, оказавшись в ветхой пристройке, где обитали разноцветные пернатые, забыла обо всех проблемах. А потом, посмотрев на часы, ужаснулась, что уже почти пять.

А премьера начиналась в восемь! Причем не в Москве, а в Питере!

Валерик был выше всех похвал. Наконец старушенция милостиво согласилась принять Ларису, а когда узнала, что та готова спонсировать ей строительство нового вольера для попугаев, прослезилась.

И в благодарность вытащила на свет божий шкатулку, в которой лежали «драгоценности», которые она желала подарить своей спасительнице, точнее, спасительнице любимых птичек.

Но от драгоценностей остались только оправы, камни давно исчезли – надо же было вдове на что-то жить последние без малого семьдесят лет! Валерик, мило улыбнувшись, сказал:

– Тетечка Марианночка, Лорочка не посмеет лишить вас презентов уважаемого Люсьена Станиславовича. Эти драгоценности ваши и только ваши!

Похоже, старушка на полном серьезе полагала, что шкатулка забита сказочными сокровищами, как и было когда-то, эдак полвека тому назад.

– Но, быть может, вы позволите Лорочке выбрать один презент из коллекции у вас на чердаке?

Лорочка…

Похоже, Валерик считал, что ему все позволено, но не одергивать же его в присутствии полоумной старушенции!

Марианна Иосифовна закивала, дала им позеленевший металлический ключ и позволила подняться по шаткой скрипучей лестнице на второй этаж дома, а оттуда – на чердак.

Десять минут спустя Лариса, прижимая к груди завернутый в старые газеты (кажется, еще с портретом если не товарища Сталина, так уж точно Хрущева) подарок вдовы, опустилась на сиденье автомобиля.

Валерик, выруливая на московскую трассу, самодовольно произнес:

– Но уговор дороже денег. Ты спонсируешь тетечке Марианночке вольер для попугаев. Иначе…

Он выразительно посмотрел на Ларису, а она холодно произнесла:

– Не помню, чтобы мы переходили на «ты». Премного благодарна вам, Валерий, за вашу смекалку и неоценимую помощь. И, естественно, я не обману ожидания чудаковатой пожилой дамы, и уже на следующей неделе к ней подъедут из строительной фирмы по поводу нового вольера. Оплачу все работы, конечно, я.

Валерик пытался поддержать беседу, но Лариса не поддавалась на его провокации. Да, он ей помог, но это не значило, что она переменила к нему свое отношение. Валерик пожелал отвезти ее домой, но Лариса не желала, чтобы он знал, где она живет.

Как хорошо, что она прихватила с собой сумку со всем необходимым!

– Нет, мне на Ленинградский вокзал. Потому что «Сапсан» уходит через двадцать минут. Успеете?

Успел. Помогая ей добежать до поезда, который через минуту тронулся в путь до Северной столицы, Валерик случайно дотронулся до руки Ларисы и, кажется, даже смутился.

Ну да, только не надо разыгрывать дешевый номер из разряда «Моя начальница стерва, но я все равно с ней трахаюсь». Вот чего-чего, а только романа с этим юным карьеристом ей еще не хватало. Похоже, он не только все моральные принципы, но и собственные сексуальные преференции был готов задвинуть куда подальше, если того требовало продвижение по служебной лестнице.

На премьеру она, конечно, не успела. Зато смогла привести себя в туалете «Сапсана» в порядок и облачиться в вечернее платье.

Когда она на такси прибыла к Мариинскому театру, шел третий акт. Лариса боялась, что ее не пропустят или что ее имени не обнаружится в списках, но ее пропустили. Подвергнув, конечно, предварительно проверке, однако то, что она прихватила у вдовы академика Сверчкова, нареканий не вызвало, хотя и привело к ненужным вопросам.

– Это что такое? – спросил подошедший тип, явно бывший у охранников за главного.

– Подарок для Петра Павловича, – ответила Лариса, и тип поперхнулся.

Подарок общупали металлоискателями и пропустили через мобильный рентгеновский аппарат. Потом охранники стали совещаться, ведь это все равно можно использовать как оружие…

– Все можно, – согласилась Лариса. – Но на вашем месте я бы не обращалась с этой вещью столь небрежно. Если вы ее разобьете, Петр Павлович вам открутит не только головы, но и кое-что другое!