Танцующая с дьяволом

– Ты сказала нет, Лариса? – Голоса Люблянского, который скинул смокинг, под которым оказался прилегающий к телу черный маскировочный костюм, она почти не слышала. – Ну, на нет и суда нет. Не хочешь со своим сыном встречаться, так тому и быть. Он с тобой, кстати, тоже не горит желанием снова пересечься. У тебя свои интересы – его оплакивать и карьеру делать. А у Тимыча свои – нам новый материал поставлять и вместе с нами с ним экспериментировать. Мы ведь так его и зовем – Тимыч. Молодец, что имя это придумала. Каждому, как говорится, свое. Знаешь, лозунгом какого заведения это было?..

Она не хотела увидеть… сына? Такого – нет. А что, если бы другого у нее не было и никогда уже не будет?

Сумеет ли она полюбить монстра? Простить? Принять?..

– Ты еще не отключилась! Крепкая ты баба, Лариса! Не бойся, я с тобой делать ничего не буду. Зачем, собственно? Ты свою роль полезной идиотки сыграла блестяще. Меня из СИЗО вытащила. Мои друзья тоже бы могли, но им подставляться и светиться опасно. А так с тебя спрос. Поэтому ты здесь полежи, отдохни, о сыне своем помечтай. А я сейчас исчезну. И продолжу делать то, что мне так нравится! Ну, ты знаешь, что я имею в виду. То же самое, от чего без ума твой сынок Тимыч. Кстати, мне при встрече передать от тебя горячий материнский привет?

Лариса попыталась что-то сказать, но не смогла. Она потеряла сознание.

В себя она пришла оттого, что ее кто-то грубо тормошил. Лариса, не понимая, сон это или реальность, уставилась на толстяка, того самого, который привез Люблянского и стащил – вернее, взял в качестве компенсации за ожидание на холоде – ящик дорогущего вина. В глаза ей ударил яркий свет.

– Где он, где он? – твердил толстяк, и его четыре подбородка смешно тряслись. – Куда ты его дела?

Лариса попыталась сесть, ей это удалось с трудом. Она отползла к колонне и прислонилась к ней. Все тело болело, как будто через нее пропустили электричество. Когда глаза привыкли к режущему свету, она поняла, что в ресторане включили освещение и по пустому залу туда-сюда мечутся охранники.

– Где он, стерва?! – завопил тоненьким бабским голоском толстяк и, размахнувшись, ударил Ларису по лицу. Впрочем, даже это он сделать по-мужски не мог, так как Лариса уклонилась и ее щеку только задели кончики пальцев толстяка, увенчанные неровными ногтями с траурной каемкой.

Толстяк завопил, потому что попал костяшками пальцев по колонне. Прыгая и пятиэтажно матерясь, он вдруг заткнулся, как будто кто-то отключил магнитофонную запись с его придурковатым визгом.

Толстяк тонко сопел, а в это время начал заливаться телефон. Один из охранников тихо произнес:

– Вячеслав Николаевич, это ведь ваш…

– Заткнись, недоносок! – прохрипел толстяк, извлек дрожащими пальцами телефон и произнес сюсюкающим голосом: – Да, Олег Егорович…

Лариса поняла, что это звонит тот самый заместитель начальника СИЗО, с которым она говорила сегодня утром. Хотя, судя по часам, которые показывали девять минут первого ночи, это было уже вчера утром.

– Понимаете, тут возникла небольшая проблемка… Да, понимаю… Конечно, как договаривались… Но дело в том… Дело в том, Олег Егорович, что Люблянский исчез!

Лариса осторожно поднялась и сделала пару шагов. Похоже, она до сих пор находилась под воздействием наркотика, которым были смазаны стенки бокала.

Она, полезная идиотка

, позволившая банкиру и по совместительству убийце детей Люблянскому бежать из СИЗО!

– Вам нельзя туда! – кинулся к Ларисе один из охранников, но она, держась за стенку, устало произнесла:

– Мне справить нужду в вашем присутствии, прямо здесь?

Тот, решив с ней не пререкаться, велел своему коллеге сопровождать Ларису в дамскую комнату, где она долго промывала лицо холодной водой, а потом разрыдалась.

И черт с ним, с Люблянским! Хотя, конечно, не черт – за организацию его побега придется отвечать ей. И, что хуже всего, он снова на свободе и обещал вернуться к тому, чем промышлял все эти годы.

Но главное – что он сказал о Тимыче, о ее Тимыче. Или уже не о ее?

И тут снаружи донеслись истошные завывания полицейской сирены.

Четыре месяца спустя

Лариса вышла из ворот СИЗО и подняла голову. Как же давно она не видела над собой чистого синего неба! Ведь сколько времени прошло с тех пор, как ее тогда арестовали?

Она поразмыслила и, оглянувшись, двинулась в сторону остановки маршруток. Ее никто не встречал, но, собственно, она на это и не рассчитывала.

– Лариса! – услышала она смутно знакомый голос и вздрогнула. Обернулась – и увидела мужскую фигуру, которая застыла около припаркованной неподалеку серебристой иномарки. – Лариса, я здесь!

Он был здесь… Лариса не сразу узнала бывшего мужа, Антона, человека, которого она уж точно не ожидала увидеть здесь, около здания СИЗО.

Она замерла, а Антон подошел к ней и на мгновение застыл, не зная, что делать. Но потом прижал ее к себе и даже поцеловал в щеку. Она же ничего не сказала и не противилась, позволяя производить с собой все эти манипуляции.