Танцующая с дьяволом

Она даже рассказала Ларисе какую-то уж совершенно фантастическую – с точки зрения полиции – историю о том, что ее сына увезли неизвестные люди в черном фургоне «с клоуном на хвосте», как она странно выразилась. И эти же люди подсунули ей неопровержимые улики – разорванную окровавленную одежду сына, а также нож, которым, как считало следствие, женщина-пьянчуга элементарно зарезала собственного ребенка.

Все бы ничего, но тело сына так и не было найдено. Считалось, что мать-убийца выбросила его в реку, которую обшарили, но нашли только зацепившийся за корягу ранец мальчика.

Возможно, кем-то туда подложенный именно для того, чтобы ранец был

обнаружен. Потому что эта находка развеяла последние сомнения в виновности несчастной и в том, что тело ребенка было сброшено в реку, а потом унесено течением.

Казалось бы, совершенно обыденная маленькая трагедия, имевшая место на окраине столицы.

Мать-пьянчуга всем твердила о таинственных похитителях, в существование которых никто ни из полиции, ни из Следственного комитета, ни даже из ее товарок по несчастью, тоже находившихся в СИЗО, не верил. Все считали это неуклюжей попыткой обелиться и переложить вину на темные силы.

Все – кроме Ларисы.

Она помнила, как с бьющимся сердцем слушала в первый раз эту безыскусную историю. Потому что, несмотря на то что детали сильно различались, суть произошедшего была так похожа на исчезновение Тимыча.

Черные фургоны – или джипы… Именно в таких разъезжал в свое время Люблянский… Могло статься, что это именно он похитил сына пьянчужки, прежде чем сам оказался в бегах, а потом в СИЗО.

А если не он, то кто-то из них, его единомышленников. Женщина-пьянчуга, заметив интерес Ларисы к ее истории, добавляла все новые детали. Как поняла Лариса, она в самом деле постоянно что-то выдумывала, однако не потому, что была причастна к смерти сына, а потому, что изнемогала от горя и к тому же страдала хроническим алкоголизмом и ей требовалась помощь нарколога и психиатра.

– Это они, они! – твердила она Ларисе. – Понимаешь, они ведь не только моего сыночка похитили… Тут слухи ходят, что они этим давно промышляют! Только сама подумай, если дети будут постоянно исчезать, хоть в Москве, хоть в области, хоть черт знает где, это вызовет переполох. Они и мальчиков крадут, и девочек. Вот ведь ироды! Поэтому они и валят вину на таких несчастных и бесправных, как я! Ну, как будто я сама убила свою кровиночку и его в речку спихнула! Соответственно, дело закрыто, мне впаяют пятнадцать лет, и дело с концом. И никакого похищения ребенка, никакого маньяка! Только это даже не один маньяк, а множество! Наверняка организация какая-то тайная! Деньги за этим стоят, деньги и власть. Им детишки нужны, и я даже представить боюсь, для каких целей. Кошмар, да и только. Ты ведь мне веришь, скажи, ты ведь мне веришь?

Ее хриплый, прокуренный, вечно сбивающийся, то и дело матерящийся голос постоянно звучал в ушах Ларисы.

Лариса верила. Потому что несчастная мамаша была права. Исчезновение детей, причем с такой регулярностью, да еще в таких количествах, рано или поздно вызвало бы интерес со стороны правоохранительных органов. Или бульварных средств массовой информации. Или каких-нибудь особенно ушлых интернет-блогеров.

Поэтому они поступали иначе. Наверняка похищение детей у родителей было по-прежнему одним из источников новых жертв. Одним, но не главным.

Имелись еще беспризорные дети. Дети в детских домах. В конце концов, бессовестные и вконец спившиеся родители, которые за бутылку или очередную дозу продавали богатым подонкам в черных джипах своих ребятишек.

И, наконец, имелись бытовые преступления с летальным исходом. Мать-алкоголичка зарезала сына и сбросила его тело в реку, и тела не нашли. Отчим, сидевший некогда в психиатрической больнице и ненавидевший отпрыска своей новой сожительницы, забил его до смерти и спрятал где-то в лесополосе, а где, и сам уже сказать не может. Как и сказать, был ли он вообще причастен к его исчезновению. Целая семья, вдруг исчезнувшая во время отпуска дикарем где-то в труднодоступных местах: тела родителей, растерзанных дикими животными, нашли много месяцев спустя, а тела их трех детей нет. Но что поделать, никто не сомневался, что ребятишки, наверное, были тоже где-то в лесу и стали жертвой зверья.

Стали. Но только зверья в человеческом обличье. Вариантов было великое множество. Вариантов, при которых исчезновением детей, которых все считали мертвыми, никто не занимался. Потому что преступники были схвачены, улики имелись, ну а то, что тела не было… На это никто не обращал внимания.