Танцующая с грозой

— А могла ли эта свадьба повлиять на положение человечек в королевстве? Отношение к ним? — Очень важный вопрос.

— Шутите? — Влез отец Эрара- закон, который я принял после беды брата, готовился под свадьбу Берда. Это было обязательное условие заключения помолвки. А к чему вы это спросили?

— Смотрите, что получается. — Я немного помолчала, систематизируя все, что услышала. — Сначала теория о чистоте крови, ещё превосходства рас нам тут только и не хватало. Но особого успеха не принесла, захлебнулась на эльфах. Затем, находят самое уязвимое место всех народов, рождение детей, и бьют по нему. Каким-то образом, некто умудряется подселить мысль о том, что человечки, чуть ли не грязные животные, и заслуживают только быть рабынями, прислугой и служить для всяческих развлечений, а проявлять уважение, испытывать какие-то чувства к ним — позор страшенный. И эта мысль приживается, и набирает обороты, крепнет, превращается в норму. Опять же, кроме эльфов, орков и вовремя включивших голову оборотней-котов. На землях же нагов и волков с медведями, эта дрянь цветет махровым цветом. И тут, у оборотней намечается свадьба одного из наследников с эльфийкой, причем из того самого рода, что и человечек рьяно защищает и, в свое время, вовремя открыл глаза соплеменникам. И свадьбы ещё нет, а законы меняющие положение человечек, уже принимаются. Поэтому, эта свадьба явно стала поперек горла кому-то, кому первые народы совсем не нравятся, но сил уничтожить одним махом не хватает, поэтому приходится ослаблять исподтишка. А тут, так удачно канцлер со своей парой подворачивается. Если допустить, что на короля ментально воздействовали, заставив забыть, что девушка является парой сына и чем это все ему грозит… Вопрос только, как в этом замешаны Алгрейны? Что это за семейка… Ммм… была?

— Захудалый, обнищавший род. Были вынуждены даже заняться торговлей. Но после этого, на торговле как раз резко и поднялись. Меньше ста лет, и они стали самым богатым и одним из самых влиятельных кланов.

— На торговле? — Вспомнилось, что в древности, именно купцы совмещали ещё и функции разведки. — Можно ли посмотреть на тот самый "подарок"? Хотелось бы определить, остались ли на нём магические следы. Если нет, то мы где-то свернули не туда, если же да, то вот вам и понимание, что происходит и для чего некто, пытается добиться вырождения первых рас. Одно только пока у меня не складывается. Эта история с порабощением и уничтожением человечек, длится далеко ни одно поколение. Кто может столько прожить? Но сейчас, может, попросите принести тот кулон?

— Это невозможно. Отец завещал похоронить вместе с ним. И вам придется спуститься в склеп.

— Что ж! Спустимся, кто меня проводит?

Провожать меня пошел весь совет. Дорога заняла совсем не так много времени. И вот, я уже стою перед каменной гробницей. Эрар с отцом снимают крышку. А я отдаю власть над телом матери.

Уже Алиена протягивает руку над обезображенным проклятьем телом старого вожака. Останавливает ладонь над тусклым камнем кулона, что покоится на груди мертвеца. Несколько минут сосредоточенного молчания. И торжествующий голос Алиены.

— Подарочек с сюрпризом. Пожизненная привязка, мощное одностороннее ментальное воздействие. Настолько сильное, что определить это, могут и маги среднего уровня силы, даже сейчас. Как же вы так прошляпили-то?

— Не все же настолько гениальны как Ланграны! Это у вас семейное, все интриги просчитывать за пару минут — обиженно заявил Эрар.

А я смотрела на канцлера. Смотрела и впервые понимала, что такое оборотень. Что такое ЗВЕРЬ! Горящие янтарем глаза, приподнявшиеся в оскале губы, обнажающие вылезшие клыки. Сжатые в кулаки руки, вспученные вены, по которым яростным потоком бьётся кровь. Глухой, полный боли и ненависти голос.

— То есть, моя жена досыта напилась боли, просто из-за того, что какой-то гнили был неугоден союз оборотней и эльфов?

Волк не повышал голоса, но мороз прошёлся по коже, поднимая дыбом все волоски на теле. Канцлер обернулся и пристально посмотрел мне прямо в глаза. А потом, резко опустился на колени передо мной и схватил меня за руки.

— Найди мне его! Ту тварь, что за этим стоит. Если кто и может, то только ты! Подари мне шанс, вцепится в его горло клыками, упиться его грязной кровью. Я клянусь, моя жизнь будет положена на служение роду Лангран. Я буду верным псом у ворот, шавкой у ног, послушной любому приказу, буду рвать любого не по слову, по одному взгляду. Кровь Лангран превыше своей считать до конца своих дней буду. Только помоги добраться до этой мрази.

— Я сделаю всё, что смогу — почему-то шепотом ответила я.

Что-то такое было в словах этого мужчины, во взгляде, в напряжённом теле, что только сейчас я поняла, какую боль все это время носил этот оборотень в своем сердце, как сжигало изнутри произошедшее много лет назад, и невозможность исправить хоть что-то. Здесь и сейчас, я не сомневаюсь, предложи ему выбор, он не задумываясь, забрал бы себе всю боль, что досталась его паре, все воспоминания о пережитом ужасе.