Танцующая в пламени

   Но, поймав на себе сердитый, все больше в последнее время напоминавший материнский взгляд, осеклась на полуслове и вышла из комнаты...

   "Прошлый раз меня сопровождал Леон, -- думала Софья. - Не стоит привлекать кого-то другого. Времени прошло достаточно и нас никто кроме Мартина не заподозрил. Наоборот, удаление пажа из моего окружения может показаться странным".

   Взяла в руки серебряный колокольчик.

   -- Жане! Распорядись найти Леона, он поедет со мной, -- велела она, вновь вошедшей служанке.

   -- Никак не возможно, Ваша светлость. Он по торговым делам уехал в Дактонию.

   -- Откуда знаешь? Ах да! Наверняка от Янины.

   -- Да, Ваша светлость.

   Софья, наморщив прелестный носик, задумалась.

   -- Тогда пусть будет она! Помоги одеться. То, розовое платье. Причеши...

   Тор после утренних событий притаился, замер. Прохожих было не густо. Купцы лавок не открывали, выжыдая, чем все закончится. Подобных волнений в городе не случалось давненько, и никто не знал, как теперь поведет себя Фергюст.

   Карету Софьи сопровождало восемь стражников. Вдвое больше обычного. Встречные горожане моментально прижимались к стенам домов или исчезали в подворотнях.

   Незряче глядя в окно, углубившись в себя, сосредоточенная на ощущениях в плече, Софья молчала. Казалось, совершенно не замечая сидящей напротив спутницы.

   Та тоже прикусила язык. Не решалась первой начать разговор. Хотя, в лучшие дни, они могли болтать, словно добрые подруги. Но в последнее время это случалось все реже. Принцесса стала более замкнутой и неразговорчивой.

   Бывший пустырь, а теперь с легкой руки ее матери, -- парк с часовней и башней Перуна оцепили солдаты. После сегодняшней смуты герцог велел доступ люду сюда закрыть.

   По аллеям уже шли вдвоем. Все также молча. Софья чуть впереди, а Янина с увесистым свертком - позади.

   Но сразу в часовню попасть не удалось. Там, как всегда в это время, затворился отец.

   Присели на мраморной скамье, чуть поодаль от входа, в тени голубой вели, среди благоухающих роз.

   Саламандра на плече шевельнулась чуть сильнее, нетерпеливо поскребла коготками.

   -- Потерпи немного, малышка, -- беззвучно попросила Софья. - Отец скоро уйдет.

   Она не знала, что станет делать в часовне, надеялась на интуицию. Внутренний голос должен подсказать, как правильно поступить. Пока же, желая унять нетерпение, немного расслабившись, стала рассматривать небо.

   Привычные розовые тона с приходом Небесного Дракона постепенно уступили место желтизне. В полуденные часы, во время особенно сильного зноя - оно становилось оранжевым. Казалось, Оризис раскалил небеса, желая сжечь, или хотя бы изгнать непрошенного гостя.

   Даже здесь, в тени вели, горячий воздух был тягуч, сушил и давил на грудь. Лишь розы, которые поливали каждый вечер, цвели и благоухали по-весеннему, радовали глаз свежей зеленью.

   Наконец, отворилась дверь часовни. Фергюст, опустив голову, что-то шепча в седую бороду, никого не замечая, пошатываясь, побрел к карете. Его поддерживал под руку молоденький офицер.

   Софья, дождавшись, когда они скроются из виду, молча поднялась и направилась к приоткрытой двери.

   -- Госпожа! Госпожа! Мне идти с Вами... или остаться? Ожидать здесь...

   Та, непонимающе оглянулась. Похоже, она не поняла вопроса.

   -- Что?

   -- Простите, я спросила - идти ли мне за Вами?

   -- Тебе? Ах да! Занеси мои вещи, а потом, как хочешь. Нет, лучше побудь за дверью.

   В часовне, как всегда, царили прохлада и полумрак. Словно за ее стенами не было нестерпимого зноя и слепящих лучей разгневанного Оризиса.

   Когда дверь за Яниной бесшумно затворилась, Софья, развязав кожаную тесьму, достала из полотняного мешочка магическую книгу, чашу и подсвечник, с которого в прошлое полнолуние сбежал дракончик.

   Прислушиваясь к замершей на плече саламандре, стала одну за другой листать страницы.

   Вдруг мифический зверек шелохнулся, как бы давая знать, что нужный рисунок найден.

   Софья внимательно всмотрелась в изображение. Непонятные руны она и не пыталась расшифровать. "И так - чаша, подсвечник с горящей свечой, овальное зеркало. Где его тут взять? Ну что за глупый вопрос? Конечно же, щит Перуна".

   Свечу, как и прошлый раз, зажгла от светильника, выстроила нужную последовательность. Все вроде так и не так. Присела на мрамор, стала внимательно вглядываться в огонь. Но чувствовала - чего-то не хватает: "Ах да! Матушкин медальон!"

   Опять присела в ожидании чуда. Ничего не происходило.

   "Как же было прошлый раз? Если голубое платье и золотые серьги, то их больше нет. Еще была черная роза с острыми шипами. Конечно, кровь! Моя кровь!" Саламандра на плече возбужденно встрепенулась, вильнула хвостиком.

   Софья вытянула из волос золотую заколку, и вся сжавшись в предчувствии боли, уколола безымянный палец левой руки, крови не было. Пришлось колоть еще, намного сильнее. На этот раз красная и горячая она потекла капля за каплей. И вот уже в чаше набралось маленькое озерцо, в котором почти утонул зеленый камень. Слизнув остатки, она заняла прежнее место и стала всматриваться в пламя свечи.