Танцующая в пламени

   За дверью послышались голоса. Через мгновенье в комнату вошли двое. Ослепительно красивая блондинка и высокий, черноволосый дворянин. Если женщина жадно впилась в нее изучающим взглядом необычайно голубых глаз, то кавалер остался совершенно равнодушен. Только презрительно сморщил нос. Все его внимание было поглощено спутницей. Он упивался ее красотой. Жадно, большими глотками "пил" исходящий от нее приторно-сладкий аромат черных роз. В глазах ярко пылал огонь безумия.

   Софья сразу поняла по чьей злой воле она здесь. Страх захлестнул с новой силой, заставил дрожать руки и губы. Повеяло ледяным дыханием Норлинга.

   Блондинка чутко уловила ее состояние и торжествующе рассмеялась. Было в ее смехе нечто более страшное, чем обещание мучительной смерти. На алых губах заблестели, похожие на яд, капельки слюны.

   -- Салма! Салма! Вы же мне обещали! - тянул ее за локоть, дрожащий от нетерпения, безумец. - Я свою клятву исполнил, теперь Ваша очередь...

   Она непонимающе отмахнулась. Но кавалер был весьма настойчив и не собирался отступать.

   Поняв, что просто так он не отстанет, Салма, тяжело вздохнув и послав Софье еще один многообещающий взгляд, вышла из коморки.

   "Кто она, эта Салма? - лихорадочно думала Софья. - Что ей нужно? Зачем меня сюда привезли? Может, хотят выкуп?"

   Но предчувствия были самые дурные.

   Тем временем за окном потемнело, стала видна маленькая звездочка. Такая же одинокая, как и принцесса Торинии. Сжавшись, словно маленький котенок, в клубочек, лежа на грубых нарах, прислонясь к холодной стене, она тихонько плакала от безысходности.

  

* * *

  

   Разбудил ее грохот, сотрясавший древние стены замка.

   В окошке мелькали отблески зарева. Потом раздался вопль, который подхватили сотни голосов. Зазвенела сталь.

   "Это Мартин! Конечно же, он! Нашел и пришел за мной!"

   Но рожки запели клич Дактонии.

   "Разборки баронов, -- оборвалось сердце. - Но все равно! Хоть какой-то шанс!"

   С грохотом вывалилась дверь.

   Софья с надеждой глянула в проем. Но в кровавом свете факелов мелькнуло знакомое золото волос.

   -- Быстрее! Быстрее! Несите куда велела! - крикнула Салма. - Живо!

   Ее грубо подхватили, бесцеремонно поволокли по коридорам, по ступеням, привязали к лавке.

   -- Теперь прочь! Все прочь!

   Тяжело опустилась щеколда двери. Один за другим загорались масляные светильники, разгоняя темноту по углам.

   Софья, с трудом сдерживая рыдание, пыталась понять, где она.

   На стенах, хранивших на себе следы старой гари, виднелись фрески - обнаженные девы и шаловливые пастушки. В каждом из трех закопченных каминов, лежало по кучке дров. На полу -- мрамор, посреди зала -- пустой бассейн.

   Да это же купальня!

   Тем временем, Салма торопливо, не боясь замарать, исцарапать нежные пальчики, носила под лаву поленья.

   Почему-то вспомнилась Янина, столь бессердечно принесенная в жертву. Похоже, теперь настал ее черед.

   "Неужели эта безумная тварь хочет меня сжечь?"

   Но та, уже достав тонкий кинжал, срезала и вытягивала из-под веревок одежду. Затем пролила на острие несколько черных, мерзко пахнущих капелек из пузырька. Заглянула в глаза жертвы. На этот раз, несмотря на ужас, Софья, презрительно глядя на мучительницу, молчала. Все-таки она принцесса Торинии! И не порадует убийцу мольбами или плачем.

   Стон вырвался через крепко сжатые губы, лишь, когда острие стало рассекать кожу.

   Один штрих за другим -- и на груди и животе возникает силуэт Трехглавого.

   "Так вот кому я предназначена!"

   Но, похоже, у Салмы что-то не сложилось. Она мучительно размышляет - что не так. Наконец, ее лицо озаряет хищная улыбка. Разбив светильник, поджигает поленья.

   Софья впервые в жизни почувствовала, как жжет жестокий господин огонь. Крик боли сорвался с ее уст.

   Салма же, достав маленький ключик, пытается попасть в замок. Ее руки дрожат. "Ну, скорей же, скорей! Иначе жертва не достанется Трехглавому, так и не вселившемуся в рисунок! Все ее усилия пойду прахом".

   -- Ну, скорей же! Скорей! Я больше не в силах выносить этой боли!

   Едва слышный щелчок и знак Создателя падает ниц.

   Как нежно ласкает пламя! Веселит душу и вливает силы! Оковы сняты. На плече, едва сдерживая ярость, бьет хвостом саламандра. Но Софья не спешит! Пришел час ее торжества. Очищающий огонь смывает грязь и пот, пережигает путы, бесследно стирает силуэт Трехглавого.

   Теперь, уже глаза Салмы полны ужаса. Она заносит над головой, зажатый в побелевших пальцах, стилет.

   Ее жалкие попытки вызывают лишь смех...

   На месте человеческой плоти в пламени рождается Саламандра. Сталь проходит сквозь нее, вонзается в горящую лавку.

   Рука Салмы по локоть пылает, будто сухое полено. Из открытого рта вырывается крик нестерпимой боли. Перед глазами карусельно проносятся лица убитых ею людей. Тех, кто так нетерпеливо поджидает в Мире Теней.

   Саламандра, изогнув гибкое тело, хлестнула наотмашь хвостом по утратившему красоту лицу - золотые волосы, голубые глаза, алые губы, нежная кожа, вздуваясь пузырьками, подобно глине под дождем, стекают грязью на мраморные плиты. Еще удар и в прах рассыпаются кости скелета.