Танцы. До. Упаду. Истерический любовный роман

Они сидели за столиком в пустом ресторане — не сезон. Ядя, всегда любившая поесть, чувствовала себя смущенной. С одной стороны, ей следует соблюдать диету и воздерживаться от всего вкусного. С другой, как только она заглянула в меню, на нее накатилась волна зверского аппетита. Там были и ребрышки в меду, и котлеты из ягненка по-милански, и лосось под соусом бешамель, и даже родненькая печень с луком. Увы, хорош кус, да не для наших уст… Тем более что она уже выбрала селедку в растительном масле… Ядя изо всех сил боролась с собственной слабостью. В довершение всего, когда она едва ли не со слезами на глазах собралась попросить низкокалорийный салат с обезжиренной фетой, за ее спиной раздался хорошо знакомый манерный голос:

— Ооох, еле жива… Проводник в поезде чертовски меня замучил. Пригласил в служебное купе, и пришлось всю дорогу рассказывать ему о жизни звезд. Под конец он позвонил своей дочери и буквально вынудил, чтобы я немного с ней поболтала, кошмар!

Тощая как швабра девица бессильно опустилась на свободный стул и откинула назад длинные волосы.

— Эээ… Венера?! — Ядя застыла, забыв про аппетитную селедку.

— Ве-ре-на. — Обладательница оригинального имени с явным раздражением указала на вполне понятную, с точки зрения Фрейда, оговорку.

Проклятие, что, черт побери, происходит?

Ядя с удивлением взглянула на Циприана, а тот, как ни в чем не бывало, проглотил очередную улитку и весело кивнул официанту.

Молодой человек моментально подлетел к их столику:

— Что, хотите горячее заказать? Вы уже выбрали?

— Будьте добры, прибор для этой дамы, — указал Циприан на Верену. — И мне, пожалуйста, лосося, но без чеснока.

Официант снова поклонился и повернулся к Верене:

— А вам?

— Ну, не знаааю даааже… — Она невыносимо тянула слоги, что у всех нормальных людей пробуждало зверские инстинкты.

— Мооожет, куриный бульон? Нееет, не выношу плавающего сверху жира.

— У нас есть отличный украинский борщ. Вегетарианский.

— Нееет… Принесите полпорции айс-салата. Без соуса, полейте только лимонным соком.

— И?.. — Официант сделал паузу, ожидая продолжения заказа.

— И все. — Сухопарая красотка окинула его томным взглядом, а затем глотнула воды из хрустального бокала Яди.

Ядя надеялась, что столь странному явлению найдется хоть какое-то рациональное объяснение. Однако, по всей видимости, ни для кого, кроме нее, приезд Верены не был неожиданностью. И тут до нее дошла горькая правда: все было заранее спланировано, Циприан и не думал тратить на нее свободное время. Вне всякого сомнения, часть выходных он решил провести в более приятной компании.

В Яде закипела злость. К обломам ей не привыкать, но разве это дело? Ведь он мог сказать, что скоро к ним прибьется этот умирающий лебедь… Она бы не имела ничего против. По крайней мере, не настраивалась бы на… Вот именно! Ядя и сама не знала — на что. Поэтому, если и предъявлять претензии, так только к себе — за то, что сидит тут как последняя идиотка и мучается в корректирующем фигуру корсете, который безумно давит, в то время, как ни одна паршивая собака не обращает на нее ни малейшего внимания. Ну что ж, коли так, она позволит душе разгуляться.

— Пожалуйста, рульку!

Официант для верности переспросил и исчез в кухне. Прежде чем он появился с полным подносом, прошло лет пятьдесят, в течение которых Циприан и Верена ворковали, как два не зараженных птичьим гриппом голубка.

— Вы просто чудо! — осмелился выразить свое мнение официант, обращаясь к Яде. — В последний раз свиную рульку в пиве, с горохом и копченой грудинкой женщина заказывала у нас лет пять назад, даже больше! И это была Ангела Меркель — еще до того, как стала канцлером. — Он с гордостью поставил перед Ядей дымящуюся тарелку с огромной порцией.

— Ааа… ааа… ааа… ааа… ааа… ааа!!!

Весь ужин полетел к чертям, потому что от вида большого куска свиньи, покрытого кое-где спекшейся щетиной, у Верены начались спазмы, и пришлось приводить ее в чувство.

Ночь оказалась кошмарной. Ядя заснула почти на рассвете. После любимого лакомства немецкой фрау она страдала несварением желудка, но это еще что! Спать ей мешали возмутительно непристойные звуки, доносящиеся из комнаты Циприана и из общей ванной. Не было сомнений, что они с Вереной отрабатывал страстные пируэты, и один раз (Ядя готова была дать голову на отсечение) они делали это под душем!

Прежде чем произошел взаимный обмен биологическими жидкостями, Верена, нацелив на Циприана акриловый ноготь, задала ненавистный мужчинам вопрос:

— Ты меня разлюбил?

— Брось ломать комедию, это ты меня бросила.

Она в ярости вскочила со стула:

— Мог бы сказать хоть что-то приятное, прежде чем мы ляжем в постель! Или ты приберегаешь комплименты для своего нового идеала, а? Признайся, теперь тебе нравятся толстушки?

Циприан подошел к ней и погладил по волосам. Вблизи Верена показалась ему старой и изможденной. Чересчур худые лопатки безобразно торчали. И вообще, она вся была какая-то засушенная и костлявая.

— Перестань, — сказал он мягко. — У тебя же есть твой продюсер.