Танцы на осколках (СИ)

Поправив мешок, я резко развернулась и, чеканя шаг, проломилась в кусты на обочине: по дороге идти — заметят, буду двигаться дальше на юг вдоль тракта, всё лесом-лесом. К людям опасно выходить, когда за душой целое состояние. Рука инстинктивно дернулась к камню, но задержалась на полпути: с этим придется повременить.

К вечеру быстро стемнело. Я брела уже несколько часов, стараясь сосредоточиться на дороге и ни о чем не думать. Иногда выходило плохо: треск веток рядом заставлял вздрагивать, уханье совы — испуганно озираться по сторонам, один раз показалось, что за мной кто-то наблюдал — драпанула так, что оставила после себя широкую тропу с обломанными сучьями. Долго таких нервов не выдержу: сумерки в лесу нагоняют жути на самых крепких мужиков, чего уж говорить обо мне? Чего случись, а спину прикрыть некому. Я отогнала прочь плохую мысль. Этим паразитам только дай протиснуться в голову, как тут же набежит толпа сомнений, страданий и прочей ерунды. Ничего хорошего от них не жди. Лучше быть самоуверенной дурой, чем «всё-время-сомневающейся» умницей: первые счастливей.

Еще через час я вышла на ничем не примечательную поляну, которая, словно проплешина, выросла среди густой «шевелюры» леса. В темноте едва различимая стояла покосившаяся избушка—не избушка, может шалаш какой, отсюда не разобрать. Без окон, покрытая мхом, от нее пахло плесенью и сыростью. Я подошла ближе. Кругом стояла тишина, не считая обычных для леса звуков птиц и гнуса. Усталость сыграла со мной злую шутку, и я была готова завалиться спать где угодно, лишь бы прикрыть глаза и дать ноющим мышцам отдых. Осторожно заглянув внутрь лесного сарая, обнаружила лишь кучу прелых листьев. Выбирать не приходится, только нужно принять меры предосторожности и можно будет отдохнуть. Я вытащила меч и на Брестовом примере… В горле встал ком. Усилием воли задавила в себе дурацкие мысли. Так, о чём-бишь думала до этого? Защитный круг. Вместе с пыхтением и тихими матюками в дерне всё же появилась глубокая борозда. Думаю на ночь должно хватить от нежити, теперь бы от живности уберечься. Я стряхнула пот со лба: ночь будет душной. Отломав на краю поляны несколько толстых веток, вернулась к шалашу. Уверенными и отточенными движениями — сказываются годы таких ночёвок — я вбила колья в землю напротив выхода. Повязав сверху верёвку, натянула упругие ветки, примотав к ним свой нож, и закрепила ловушку. Если кто полезет, то это зараза убить не убьет, но понервничать заставит. Осторожно перешагнув через растяжку, я залезла в укрытие, устало сбросила мешок и устроилась на куче листьев. Закинула в рот кусок сыра, подоткнув под голову торбу, устроилась вздремнуть.

Сон не шёл. Совсем. То ли от чрезмерной усталости, то ли ещё от чего… Об «отчегоещё» я старалась не думать. За тонкой стенкой стрекотали сверчки, где-то ухнула неясыть — прямо как на лесном озере около избы Ежны. Интересно, чем сейчас Гера занимается? То, что он отказался со мной идти, можно расценивать как предательство, но есть такие люди — и Прежний в их числе — на которых ты просто не можешь сердиться или обижаться. Они, как «солнышки», всех согревают, никого не судят, но иногда и их скрывают тучи. И тогда я злюсь на «тучи», но не на теплого и понимающего Геру. Если он выбрал учёбу с магией вместо цивилизации, то я скажу «Вперёд!».

Рука нащупала свёрток с рубином за пазухой. Я вытащила камень, и хотя в темноте не удастся ничего разглядеть, поднесла его к лицу. За такое добро можно выручить ещё сто золотых, а если сложить всё вместе, то как раз хватит денег нанять небольшой отряд наёмников, заготовить припасы и выдвинуться в Старый город к Хранилищу. Со временем я смогу разобраться что к чему, и восстановить учёных. Всё это будет. Со временем. В ближайшем будущем туда путь заказан, ибо где меня будут искать, как не в том бункере? Может спустя пару месяцев я и выберусь из подполья, когда всё будет кончено, и единственный, кому нужен этот камень больше моего, умрет от скрытой в крови заразы. Мне вдруг резко сделалось душно от этой мысли.