Танцы на осколках (СИ)

— Во время странствий несколько раз натыкалась на таких, как я. И у каждого встреченного была своя особенность. У меня был друг — интересно, жив ли он еще — он мог залазить к человеку в душу и прочувствовать ее. Мог узнать все твои тайные мечты, страсти, мысли…

Брест передернулся:

— Не хотел бы я встретиться с ним.

— Понимаю, о чем ты, — кивнула Мурка, — но, к счастью, он был порядочным и добрым малым. Иной раз сидишь, думаешь о грустном, тут БАХ! в тебя прилетает шишка и Гера ругается, мол, от тебя тоскливо на всю поляну.

— А другие? Что они могли? — служанка, наконец, вылезла из угла и подсела поближе к Бресту.

— Дай-ка вспомнить… Был один мужик, он мог становиться невидимым. Ну, то есть не совсем невидимым, а умел маскироваться, менять цвет кожи, в точности повторяя мир за собой. Еще помню девчушку одну — она могла съесть и переварить что угодно. Говорила, что больше всего сил от песка можно получить. Удобно, — хохотнула воровка.

Она встала, отряхнула зад и подошла к окну:

— Слушай, Брест, а что ты про нечисть ведаешь? Знания за знания, так сказать, — осматривая воющую толпу, поинтересовалась девица.

Мужчина поднялся с пола, встал рядом.

— Немного, только то, что нужно для выживания. Очерченный круг не позволит им до нас дотянуться, а прыгать тут они будут до самого утра, пока не рассветет. — Он ткнул пальцем на танцующие фигуры. — Видишь эти три призрака? Это полуночки. Они появляются, если девка или баба померли не своей смертью ночью в поле. У них еще сестры есть — полудницы. Те днем преставились. Ну, упырей ты видела, еще заметил навий — вон те, с крыльями. Гляди, иногда мелкие проскакивают, видишь? — Брест разглядывал мелькающие фигуры, не обращая внимания на вой. — Это лимбои. Они навроде призраков — проклятые души. Остальных не ведаю, но знаться с ними не хочу. Дюже странно, что они налетели сегодня — луна не полная, ну да хрен с ними, не достанут и ладно.

Наемник отошел от окна, подбросил еще дров в огонь и снова улегся на полу:

— До рассвета еще несколько часов, поспите, коли получится.

Он вытянулся во весь рост, сложив руки за голову, прикрыл глаза. Милка бочком-бочком подвинулась ближе к Бресту и юркнула под бок. Наемник глянул на неё из-под опущенных ресниц, но ничего не сказал. Служанка расхрабрилась и приобняла мужчину.

— Будешь лягаться, я тебя выпихну, так и знай, — заметил он, закрыв глаза.

Воровка, мельком взглянув на них, отвернулась обратно в окно. Твари в темноте и не думали прекращать свою дикую пляску. Девица без страха разглядывала мельтешащие рожи. Те, почуяв, что на них смотрят, принялись выть пуще прежнего, скрести когтями воздух в бессильной ярости. Мурка зажмурилась и потерла виски, уснуть не получится.

Она устроилась в углу, прислонившись к стене и подсунув под голову походный мешок. Брест уже храпел «на всю ивановскую», служанка спала рядом, свернувшись калачиком. Через некоторое время воровка, погруженная в мысли, задремала.

Сколько времени прошло, Мурка не знала, но от «хорошей» жизни Прежняя научилась спать, когда надо, очень чутко. Почувствовав рядом движение воздуха, она тут же встрепенулась, схватив кинжал. Рядом стоял наёмник. Он с хрустом разогнулся, шепотом перематерившись.

— Своим треском всех вурдалаков в округе разбудил, чего теперь шептать-то, Брест, отлежал себе чего-то? — пробормотала воровка, пытаясь не спугнуть остатки сна.

— Я себе отлежал пол-Бреста, — пробурчал мужчина, — Пойду коней проверю.

Он, пригибаясь, вышел из избушки. Через минуту раздался звук льющейся воды.

— Коней он пошел проверить, ага, — Мурка попыталась устроиться поудобнее.

Сон все-таки испуганно сбежал, и девка раздосадовано села, потирая лицо. Что-то было не так. Прежняя, окончательно проснувшись, прислушалась. Вопли за стенами как-будто стихли, снаружи явственно доносилось женское пение. Милка зашевелилась на полу и сонно села:

— Где Брест?

— Вышел пос… Проклятье, должен был уже вернуться.

Мурка поднялась, гонимая плохими предчувствиями, и выскочила из избы. Наемник, словно в бреду, медленно шел к черте. За линией стояла стройная девушка в белом платье и пела высоким мелодичным голосом. Черные в тусклом свете волосы оттеняли бледное идеальное лицо. Нечисть рядом притихла в предвкушении скорой трапезы, упыри и привиды скалились, не сводя горящего взгляда с медленно бредущего человека. Воровка кинулась к Бресту и, схватив его за доспех, потянула на себя. Легче сдвинуть упрямого осла, мужчина с невидящим взглядом продолжал идти. Медленно, шаг за шагом он приближался к заветной линии. Мурка, наваливаясь всем весом, заорала:

— Милка, твою мать, на помощь! Сожрут мужика твоего!

Служанка выскочила из избы, кинулась на подмогу. Она оббежала наемника спереди и уперлась ему в грудь. Бесполезно. Ведомый волшбой Брест пёр, словно тур, не замечая веса двух висящих на нем тел.

— Отвлеки его чем-нибудь!

— Чем? — крикнула в ответ Милка.

— Да чем угодно, долго мы его не удержим!