Танцы на осколках (СИ)

Вода, окруженная со всех сторон кустами и деревьями, тихо мерцала полированной сталью. Стояла безветренная погода и тишина, лишь иногда рыба плескала хвостом. Комары осерчали, звенели, не переставая, над ухом противным писком. Сволочи, хотите жрать — жрите молча, на душе и так погано. Я сорвала ветку ивы, которая росла рядышком, и иногда отмахивалась от гудящего роя.

Вслед за мной на берег выползла Милка. Она огляделась по сторонам, заметив меня, кивнула. Я поднялась и пересела чуть в стороне — за кустами, не хочу светиться. Служанка, покидав с себя вещи, скрестила руки, прикрыв полные груди, и зашла по пояс. Она помялась с ноги на ногу, пока не собралась с духом и не погрузилась в воду целиком. Вынырнув и фыркая, как молодая кобылка, Милка принялась яростно скоблить себе кожу. Ее светлые длинные волосы висели мокрыми прядями, концами растекаясь по водной глади.

А она и вправду хороша. Я перестала глазеть и достала кинжал из ножен, и, осмотрев его со всех сторон, заметила выщербину. Вытащила из кармана оселок и принялась деловито натачивать лезвие с тихим протяжным лязгом. Это занятие успокаивало. Проведя острием по шершавой поверхности, попробовала его пальцем. Еще не достаточно острое.

Мысли прервал шум за кустами. Я присмотрелась сквозь листву, на берег вышел Брест. Служанка испуганно присела в воду, но, увидев наемника, выпрямилась и продолжила мыться, хитро косясь на мужчину. Оценив Милкин задний вид, он довольно оскалился и начал неторопливо раздеваться. Сдается мне, что придется уходить с насиженного места.

— Слушай, Брест. Откуда у тебя шрамы? — рассекретилась я

Брест удивленно вскинул бровь, поискав меня глазами среди листвы, нахмурился:

— От разного.

Мила окинула меня злобным взглядом, но отступаться от мужика не собиралась. Она прикрылась для вида нательным бельем, которое тут же прилипло к мокрой коже. Подошла к наемнику, покачивая бедрами, и осторожно коснулась пальчиком белой полоски на широкой спине:

— А этот?

Брест, искоса глядя на меня, снял портки и, сверкая голыми ягодицами, зашел в воду:

— От меча. В битве с торками.

Милка восхищенно округлила глаза, не отставая от него:

— А этот? — она нежно провела рукой по лопатке. — И на голове?

Брест заинтересовано поглядел на девушку:

— На спине от шальцев. Пытали в плену у вакхов. А здесь сулицей зацепило, — он указал на шрам над бровью.

— А вот…

Не дала договорить Милке:

— Моя очередь. Брест, а откуда у тебя шрамы на заднице? — я временно отложила свое занятие.

Наемник нахмурился и отвернулся, черпая воду.

— Так откуда? — повторила я.

Служанка, прищурившись, окатила меня взглядом, полным презрения, Брест некоторое время помолчал, потом буркнул:

— Пьяный упал на грабли.

Я не выдержала и расхохоталась. Наемник перематерился и, нырнув рыбкой в воду, отплыл подальше. Я сидела на траве и нервно хихикала. Милка, оставшись без мужской ласки, плюнула и поплыла за наемником. Ух и настырная девица. Отсмеявшись, я продолжила наблюдать, как Брест вышел на противоположном берегу озерца и теперь стоял, усиленно смывая с себя накопившуюся грязь. Милка выбралась следом, и, черпая воду ладошками, поливала ему на спину.

Сзади раздался треск сучьев, и ко мне выполз Гера. Я помогла ему подсесть поближе и кивнула на ноги:

— Надо наложить шины.

Прежний крякнул:

— Они уже начали срастаться.

— Тем более, — я положила руку ему на плечо, — Боюсь, что придется заново кости ломать.

— Знаю, — ответил он и кивнул на парочку в воде, — Счастливы, а?

Брест отмывшись, искупался еще раз и теперь гонял Милку по мелководью. Та с визгом убегала от него. Ну, прямо картинка из эдема, ей богу. Я, скривившись, убрала точило в сумку, а кинжал закинула в ножны.

Гера даже не смотрел на меня, и так чувствовал насквозь.

— Одного не могу понять: почему ты так равнодушна к нему.

— К кому? — не поняла я.

— К Бресту, как он сейчас называется, — пояснил Гера, развернувшись и пристально глядя мне в глаза.

— Мм, а почему я должна к нему что-то чувствовать? — все еще не понимала, к чему он клонит.

— Да ты посмотри, — Гера распалялся все больше и больше. Он указал на наемника, тот, повернувшись к нам спиной, прыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха. — Он же один в один Сева, даже родимое пятно на лопатке такое же. Когда вас забросили в избу, я себе не поверил: тебя я не ожидал увидеть, но был не очень удивлен. Но, черт возьми, когда Брест пришел в себя, я, честно говоря, малость струхнул. Подумал было, что уже спятил и вижу призраков. Не тех, которые не упокоенные, а действительно ушедших людей.

Гера подобрал сорванную мною ветку и, нервно перебирая листву пальцами, не отрывал от меня взгляда.

— Да о чем ты? Кто такой Сева? Ты меня с ума сейчас сведешь, — в конец растерялась я.

Прежний молча опустил несчастную ветку и сидел потрясенный, не отрывая от меня взгляда. Он собрался с силами, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Понятно, сейчас покопается в моей голове. Ну что ж, дерзай. Он молчал довольно долго, и, наконец, медленно распахнул глаза:

— Матерь божья, — прошептал он. — Ты его не помнишь…