Танцы на осколках (СИ)

— Бессмысленная смерть, вот что стряслось. Сева на охоте напоролся на сук, осталась небольшая рана, царапина. Она загноилась. Заражение пошло в кровь и через неделю его не стало.

Гера умолк, продолжая бесстрастно смотреть в ночное небо сквозь крону деревьев.

— А что же она? — прервал его размышления Брест.

— Пыталась его выходить всю ту неделю. Не спала и мне не давала, я лазал по кустам, искал травы, а она сидела с ним, пыталась сбить жар, как-то облегчить его состояние. Когда его не стало, я еле оттащил ее от тела. Честно говоря, тогда впервые прочувствовал безумие в его чистом состоянии. Не было ни страха, ни надежды, ни каких-других человеческих эмоций. Одно чистое безумие. Я пытался ей помочь, но она впала в кататонию — состояние, когда не реагируешь ни на что. Тогда я похоронил Севу и попытался ее увести, но она вдруг очнулась и принялась вырываться. Богом клянусь, я пытался ей помочь, но… В общем, тогда я ушел один и до позавчерашнего дня ее не видел…

Мужчины молчали. Где-то вдалеке ухнула неясыть, кругом вовсю стрекотали сверчки. Гера молча пил настойку, иногда передавая бурдюк Бресту. Тот решил на время отступить от принципа и ослабить внутренние вожжи.

— Знаешь, а ведь Мурка никогда ни словом, ни взглядом не упоминала, что я смахиваю на кого-то близкого ей.

— Да, — протянул Гера, — Я тоже удивился сначала, а сегодня мы с ней разговорились и знаешь что? Она его не помнит. Совсем.

— Как так? — удивился Брест, — Выходит, не такая уж и сильная любовь, — наемник скривился на последнем слове, — Раз забыла его.

— Нет, тут другое, — покачал головой Прежний. — Люди то, что хотят забыть, на самом деле просто задвигают на задворки памяти, а я прошерстил у нее эти самые задворки и ничего. Пусто. Даже имени его не узнала.

— Как так?

— Думаю, смерть Севы для нее стала таким ударом, что… — парень замолчал, подбирая слова, — Вот у нее же есть способность к самоисцелению? Так вот тут словно ее разум решил исцелиться таким образом.

— Просто забыть?

— Именно, — подтвердил Гера. — Просто забыть.

Брест покачал головой и отпил из бурдюка:

— И что же, я похож на этого… как его… вашего друга?

— Даже представить сложно насколько.

— Дюже странно…

Наемник озадаченно ковырял землю пальцем. Он не знал, что и думать после таких слов.

— Гера, ты мне нравишься. И ты, похоже, неплохой парень, но, чтобы не было недомолвок, мы добудем рубин, и я отвезу Мурку и камень обратно к барону, иначе там забулькает то дерьмо, из которого еще вчера у нас только ноздри торчали. Даже после твоих слов ничего не изменится. Посуди сам: ты ведаешь все о людских душах, но тебя-то никто не ведает, так? К тому ж сейчас ты можешь напеть мне что угодно, лишь бы спасти свою подругу.

Гера молча выслушал мужчину и, помедлив, ответил:

— Ты прав. Поступай, как знаешь. — Он поднялся на руках, — Что-то продрог я, пойду к костру, поможешь мне?

Брест натянул сапоги и, поддерживая парня, зашагал обратно в лагерь.

***

Утром Прежнему сломали кости. Заново. По уши залили свистнутой у священника бормотухой, искалеченные ноги намазали успокаивающей мазью и наложили добротные шины. И теперь Гера восседал в телеге в дюбель пьяный, но с прямыми конечностями, как у Буратино. Руки у него, слава богам, были целы, просто вывихнуты, порезы от ботанга тоже подживали.

Милка правила колымагой, как заправской извозчик, а я скакала позади всех, погруженная в свои мысли. Брест придержал коня и оказался рядом со мной:

— Скоро мы доберемся до отворота к башне Истомира.

— И?

— Я не ведаю, что нас там ждет, но с калекой мы много не навоюем, — он кивнул на измученного парня.

— И что ты предлагаешь, бросить его на дороге? — моментально взвилась я.

— Я погуторил с Милкой, она говорит, что недалеко есть одна изба. Там у нее родня дальняя живет, говорит, пособит в случае чего.

— Ох уж мне эти одинокие избы в лесу, — проворчала я.

Не нравилось мне, что придется оставить Геру неизвестно где и с кем, но Брест прав. Если мы хотим добыть рубин, а мы хотим его добыть, то лучше двигаться налегке. К тому же, Прежний может за себя постоять в случае чего, пусть и с перемотанными ногами. Решено, как только я закончу со своими делами, вернусь к нему, и можно будет жить своей жизнью.

— Далеко до твоей родни? — окликнула я Милку.

— Час езды отсюда, — не оборачиваясь, ответила она.

— Добре.

Брест удовлетворенно кивнул и подал коня вперед. А я смотрела на спящего Геру, пытаясь задавить слабый голосок совести, звенящий в голове, и просчитывала, когда смогу вернуться за парнем. Прежний, словно услышал мои мысли, всхрапнул и отвернулся в другую сторону.

Прости, дружище, придется нам расстаться на время, но если задуманное мной дело выгорит, то разлука будет того стоить.

Глава 15.

— Навья меня задери, женщина, кто твоя родня? — ошарашено протянул Брест.

— Мда, вот уж не думала, что увижу плод любви карандаша и курицы, — поддакнула воровка.

— Родню не выбирают, — отбрила Милка.

— Мы уже приехали? — проснулся Гера.