Танцы на осколках (СИ)

— Сейчас появится.

Не прошло и пары секунд, как поднялся легкий ветерок. Он усиливался с каждым мгновением, нагоняя неизвестно откуда взявшиеся облака. Ведьма скривилась:

— Вот жеж позер! Не могет просто ногами подняться.

Небо все больше затягивало тучами, солнце, уже надежно укрытое за мрачной пеленой, оставило путников без света, погрузив смотровую площадку в сумрак. Между черными облаками то и дело проскакивали искры, где-то вдалеке громыхнуло. Бабка закатила глаза и поковырялась в крючковатом носу: ей было откровенно скучно. Все чаще мелькали молнии, ветер усилился, разметав девкам волосы. В небе среди черноты мелькнула очередная вспышка, но то не молния. Огненный шар приближался, с каждым мгновением увеличиваясь в размерах. Он, словно комета с длинным горящим хвостом, обогнул крышу по дуге и ударился о твердую поверхность, рассыпаясь искрами. На его месте стоял Истомир в идеально сидящем бархатном кафтане. Черные аккуратно уложенные волосы и эспаньолка на холеном лице ничуть не изменились с момента последней встречи. Чародей широко развел руками, направляясь к старой ворожее:

— Госпожа! Чем обязан столь… неожиданному визиту?

Ведьма скривилась, словно съела махом пуд клюквы:

— Оставь это баловство, Истомир.

Вместе они составляли забавную пару: ухоженный, одетый с иголочки молодой красавец и старуха в потрепанном тряпье, лаптях да еще с метлой в руках.

— Я смотрю, ты пришла с гостями? — чародей добродушно улыбнулся, — Рад вас видеть! Выходит, ваше путешествие закончилось весьма удачно? Не угодно ли спуститься и опрокинуть кубок-другой вина? Я бы с превеликим удовольствием послушал о ваших приключениях, люблю, знаете ли, хорошие истории.

— Мы тута погуторим, — бабка подняла бровь. — А то винцо твое больно ядом отдает.

Мужчина притворно всплеснул руками:

— Я бы ни за что не посмел отравить тебя, госпожа. К гостям я с особым трепетом отношусь: предлагаю им свой кров, еду, постель… особенно постель, — мужчина подмигнул Катерине, — Рад тебя видеть, моя дорогая Прежняя. Как, кстати, самочувствие? Не угодно ли тебе остаться после всех дел? С радостью побеседую с тобой о старых временах.

Его слова произвели эффект взорвавшейся фляги с брагой. Катерина вспыхнула, как спичка:

— Засунь себе свои старые времена…

Договорить ей не дали: Брест рванул вперед с оголенным мечом. Гера прыгнул ему наперерез, но не успел, наемник проскочил мимо. Бабка едва уловимо махнула метлой, и перед воином задрожал воздух. Брест со всего маху влетел на прозрачную преграду. Он на мгновение погрузился в упругую стену, и его тут же вышвырнуло обратно. Милка хлопала глазами в недоумении, наблюдая за переполохом. Наемник пролетел несколько саженей. Падая на спину, он перекувыркнулся, опустившись на ноги:

— Еще раз возьмешь мой облик, паскуда… — прорычал мужчина.

— Довольно! — рявкнула ведьма.

В воздухе повеяло холодом. Брест, шумно дыша, все же опустил оружие под тяжелым словом ворожеи. Он подошел к остальным, бросив хмурый взгляд на Прежнюю. Та даже не взглянула в ответ. Истомир счастливо рассмеялся, глядя на злого наемника:

— Вот те на… Уж и не думал, что тебя это так заденет! Я же говорил, что это своего рода похвала, не стоит так горячиться, — он кивнул Бресту, словно близкому другу.

— Все! Закончили точить лясы! — Гаркнула старуха.

В ее голосе послышались громовые раскаты и нарастающий рокот, словно груда камней сходит с горы. По крыше пошла дрожь. Путники пригнулись, стараясь удержать равновесие. Чародей нахмурился:

— Негоже в чужом доме свои законы ставить, Ежна.

Он прошел чуть вперед, махнув рукой, убирая сотканную из упругого воздуха преграду. Милка прижала уши и прошептала в страхе:

— Ой, что сейчас начнется…

Старуха распрямилась: она словно выросла и стала шире. Вокруг нее заплясали искры.

— Не испытывай мое терпение, Истомир. Сделаем дело и разойдемся в разные стороны. Все честь по чести: мы тебе эликсир, ты нам камень волшебный.

— Теряешь Зрение, госпожа? В рубине магии ни зернышка. Обычная стекляшка: я исследовал его вдоль и поперек, — процедил маг, — Но ты права: уговор — есть уговор.

Он засунул руку за пазуху, вытащив сокровище. Даже без света, в полумраке, грани камня светились живым огнем — не удивительно, что такое чудо обросло сплетнями и слухами о сокрытой в нем магии.

— Брест, — баба Ежна впервые обратилась к наемнику по имени, — Дай бутыль.

Тот немного помедлил, но подошел к старухе. Мужчина пошарил в сумке, вытащив потертый бурдюк, забрызганный красными пятнами. Старуха сцапала его сухими узловатыми пальцами. Она зубами вытащила пробку, принюхиваясь к содержимому.

— Так вот что ты удумал, — пробормотала ворожея. — Долго жить хочешь.

Истомир сложил на груди руки, сквозь холеную искусственную красоту проступило нечто уродливое.

— Так что обмен? Или уговор будет расторгнут?

Ведьма нахмурилась:

— Ты безумец. Ты даже не ведаешь, что с этим делать. Неужто так проказа тебя одолела?

— У меня достаточно знаний и древних книг, — вскинул подбородок чародей.

— Да только времени мало, — закончила за него бабка. — Будь по твоему. Обмен.