Танцы на осколках

Но наедине с двумя представителями семейства да Кастелло-Мельхор меня не оставил. Более того, отец Мигеля и маги эроимцы тоже присутствовали на обеде в отдельной гостинной, куда меня проводили после небольшого отдыха.

И когда горло перехватило от волнения, так что я не смогла поведать отцу и сыну то, что узнала, сами рассказали всю историю.

Отец Хайме выглядел шокированным и… что-то теплое промелькнуло на его лице, когда он всмотрелся в меня. Мелькнуло и исчезло, но это выражение и определенная неловкость дала мне надежду.

Даже если он падок на выгоду и далеко не так благороден, как можно предположить только лишь по его… моей? — фамилии, есть шанс, что новые родственники не откажутся от общения.

Хайме-Андрес, судя по всему, не собирался отказываться. Он смотрел и смотрел на меня, задавал вопросы о моей жизни — далеко не все я готова была озвучивать — а потом вдруг подошел и обнял, прошептав на ухо:

— Всегда хотел сестру… И кстати, как двоюродные мы все-таки можем…

Наверное я слишком дико на него глянула, потому что в глазах парня мелькнула настоящая грусть.

Он снова заговорил об этом в карете, что везла нас в Академию.

Я очень удивилась, что меня вообще выпускают из дворца, да еще и с моим… братом и минимальным сопровождением, но советники объяснили, что по решению короля никаких санкций ко мне не будет применено… пока. И что я буду в академии в безопасности — и для себя, и для окружающих.

Похоже, они так и не определились, кому это важнее.

Мне была обещана всесторонняя помощь и мы отбыли. С меня даже клятв никаких не взяли. А, собственно, зачем? Куда мне деваться?

А когда карета выехала за пределы Алмейрина, Хайме взял меня за руку и сказал:

— Не думаю, что моя симпатия к тебе исключительно родственная. Я вообще не думаю, что способен на родственные чувства… И подобная связь не лишает нам возможности попробовать.

Вздохнула.

А потом сказала честно:

— Хайме… Я не с тобой не потому, что мы одной крови.

Дернулся.

А потом отпрянул, буркнув.

— Опять другой? Мигель?

— И дело не в замене одного другим… — покачала головой, — И я очень надеюсь, что мой отказ сейчас… не закроет ту дверь, что открылась. Я бы очень хотела общаться с тобой.

— Как с братом? — спросил горько, отвернувшись.

— Как с другом и человеком… знающим про меня больше, чем кто либо.

Какое-то время мы ехали в молчании. А потом Хайме-Андрес сказал:

— Я готов быть рядом на твоих условиях.

Улыбнулась робко и попросила:

— Расскажи о твоей… о нашей семье…

Мы подъехали к главному зданию в академии уже в темноте. Хайме помог мне выйти и наклонился ко мне:

— Если вдруг тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти. Обязательно найди!

— Тали…Талис? Какая неожиданность. И… какой завесы ты тут делаешь? С ним? — злой и такой знакомый голос заставил меня резко обернуться.

Мигель!

Ох… я не рассчитывала на столь быструю встречу.

— Повежливей, — зарычал Хайме, — Я знал, конечно, что тебе далеко до нормальных манер, но если ты продолжишь это демонстрировать, мне снова придется проучить тебя.

— Тебе? Или мне? Что-то не припомню, что кто-то вышел победителем, — лицо Мигеля перекосило от злости, — Так что я не возражаю.

— Хватит, — я не выдержала. А потом повернулась к брату… великие боги, у меня есть брат! — Хайме… я дальше сама.

— Но…

— Сама!

Он вздохнул. Послал предупредительный взгляд Мигелю и ушел. А меня, фактически, уволокли, как добычу, в сад и принялись терзать… руками, мыслями, требованиями и… извинениями.

На разрыв.

Каждое его слово — отпечатком на сердце.

И мое неожиданное признание — не только ему, но и самой себе:

- Мы оба увязли по уши.

Мигель окаменел от этих слов. А потом будто перетек в другое состояние, прижал к себе, зарылся лицом в мои волосы и принялся гладить нежно-нежно по спине.

— Мне не придется убивать Хайме-Андреса? — его шепот проникает сквозь сладость объятий. И это стало последней каплей… Я не позволяла себе плакать, я не могла… а сейчас вдруг слезы сами полились у меня из глаз, принося облегчение.

— Хайме-Андрес — мой двоюродный брат.

— Ч-что? — Мигель отстранил меня и посмотрел почти испуганно.

И тогда я начинала говорить.

Про свои ощущения, когда я встречалась с Хайме. Про то, что произошло — на самом деле — с моей магией. Про отца, который вроде бы не отец… и это дикой болью в груди отдается. Про то, что Серый советник короля Эроима так и не признал, что меня нет в королевстве, а выставляет напоказ совершенно иную девицу. Про наш разговор с отцом Эвы-Каталины и его открытие.

А затем и про моих родителей.