Танцы на осколках

И в этот момент он меня ударил. Не магически, нет… Никаких граней — просто кулак, летящий мне в лицо. А я настолько не ожидал этого, что едва успел увернуться, и удар пришелся вскользь, но оказался весьма болезненным…

И вот, несколько мгновений спустя два сильных мага, представителя благороднейших родов колошматили друг друга в пыли как простолюдины!

Может это и спасло нас от наказания — магические дуэли, обставленные не должным образом, были запрещены, а так… несколько ссадин, разбитые костяшки и, как ни странно, удовлетворение. Как будто именно это и было мне надо — вволю помахать кулаками.

— Я все равно выясню, — сплюнул Хайме и ушел, зло дернув и так почти оторванный рукав, чтобы тот не мешался.

Но что бы он ни собирался выяснить, делать в академии это не стал. Я не видел его день, два, зарывшись дальше в книги. А потом выяснил, что Хайме вообще уехал, что изрядно обеспокоило — ведь это могло означать, что…

Завеса, что он гораздо решительней. Что он… лучше.

Я промучался этой мыслью весь день. Потому что уже пришел к выводу, что мое бегство и неуверенность — совсем не та реакция, которую следовало проявлять. Что Талис не лгунья, и что она попала в настолько сложную ситуацию, что и представить сложно. А я не поддержал. Не поверил. Попытался вяло взбрыкнуть на действия моего отца, но как только она позволила, словами своими позволила, молчанием — трусливо сбежал.

— Я прошу у вас разрешения…

— Нет, — ректор смотрел спокойно и как-то уверенно, — твой отец попросил особенно присмотреть, чтобы ты оставался в академии.

— Но… почему? — отступил на шаг.

— Так будет лучше. Мигель, подожди немного.

Подождать? Лучше?!

Кому?!

Завеса подери, да что вообще происходит?!

События разворачивались вне моего участия, и я вдруг осознал, что не согласен с этим. Категорически против того, чтобы хрупкая эроимка, в чьи кудряшки хотелось зарыться руками, чьи тайны могли оказаться смертельно опасными, чьи губы я вспоминал каждую ночь… да что там, каждую минуту, осталась в этом сумасшедшем вихре одна!

Завеса…

Мне придется выбираться самому. Занятия закончены, стемнело и самое время попробовать. Любой старшекурсник знал несколько способов — беда была в том, что за мной следили и, судя по всему, довольно пристально. А значит мне нужна была помощь моей пятерки и… да, их согласие.

Я решительно сбежал с крыльца и… замер.

Из кареты, остановившейся на главной аллее, вышел Хайме-Андрес — непривычно бледный и даже осунувшийся — а затем и Талис.

Талис завеса её раздери тэн Домини, в роскошном одивеларском платье.

Талис, которая приняла руку Хайме-Андреса и приехала вместе с ним… откуда?!

В неровном свете магических фонарей эти двое смотрелись такими близкими…

Шок и туман в моей голове превратились в острые ножи, и я в несколько шагов преодолел расстояние до парочки, которая о чем-то переговаривалась, склонившись друг к другу…

— Тали…Талис? Какая неожиданность. И какой завесы ты тут делаешь? С ним?

Девушка вздрогнула и резко обернулась.

Грань даю, что на мгновение на её лице вспыхнула радость, но потом оно снова превратилось в маску. А в глазах — настороженность.

— Повежливей, — вдруг рыкнул блондинчик, — Я знал, конечно, что тебе далеко до нормальных манер, но если ты продолжишь это демонстрировать, мне снова придется проучить тебя.

— Тебе? Или мне? Не припомню, что кто-то вышел победителем из нашего последнего боя, — глаза застлала пелена, а руки сжались в кулаки, — Так что я не возражаю.

— Хватит, — в голосе девушки прозвучал резкий приказ. И, как ни странно, мы и правда остановились. И оба обернулись к ней, — Хайме… я дальше сама.

— Но…

— Сама!

Я неверяще смотрю, как блондинчик, скривившись, слушается, затем осторожно жмет ее пальчики и уходит прочь. Я не столь осторожен. Хватаю эроимку за руку и тащу в самую гущу расцветшего сада, готовый вышвырнуть прочь каждого, кто окажется на нашем пути. Но тот пуст… Их везение!

В дальней углу — несколько скамеек и безумный аромат цветов. И я фактически вынуждаю Талис присесть, и сам опускаюсь рядом, близко-близко. Но нет, в этом нет нежности — я просто занимаю самую выгодную позицию на случай, если она захочет сбежать.

Кажется, девушка это понимает и усмехается устало. Она вообще выглядит уставшей…

— Тебе ничего не сделали? — вырывается непроизвольно.

— Н-нет… — ее лицо чуть смягчается.

Выдыхаю расслабленно, а потом вдруг осознаю, что любые мои вопросы и требования подождут. Что раздирающая меня черная ревность не лучший советчик. Что сомнения в ней и происходящем — не самое важное.

Важнее, что это ее держали взаперти и неизвестно, что там происходило за закрытыми дверями. И не известно, что еще может произойти.

Выдавливаю из себя:

— Прости. Прости, что исчез и что сомневался. Я злился на твой обман — не важно, вынужденный или нет — я злился на себя, что не рассмотрел, что происходит на самом деле, я был слишком взбешен твоим недоверием, чтобы снова и снова пытаться достучаться до тебя, но я…

Запинаюсь.

— Обещал мне помочь, а ты всегда выполняешь обещания? — звучит чуть иронично.