Танцы с ментами

– Маша, я смотрю на тебя и поражаюсь: как ты в этом сумасшедшем доме умудряешься так прекрасно выглядеть? Все-таки ты очень красивый человек! – сказал он, целуя меня в щечку.

– Спасибо, Коля. Кофе будешь?

– Не откажусь! Что у тебя стряслось?

– Я развожусь с Игорем.

Мы подробно обсудили случившееся, но я, естественно, рассказала ситуацию, повлекшую разрыв, только в двух словах, упомянув лишь о беспочвенной ревности.

– Жалко мне Игоря, ему плохо придется, он небось уже раскаивается. – Сказав это, Коля испытующе посмотрел на меня.

– Мне тоже его жалко, поверь, и намного больше, чем тебе.

– Да, расстроила ты меня. Но я надеюсь, на наших с тобой взаимоотношениях это не отразится?

– Да нет, конечно.

– Ну ладно, не буду больше бередить твои душевные раны. Я ведь тоже хотел с тобой увидеться, по делу. Можно?

– Можно, можно, я еще вполне адекватна.

– Маша, – посерьезнел вице-губернатор, – я хочу тебя попросить об одном одолжении: не примешь ли ты к производству дело об убийстве Хапланда?

Я усмехнулась.

– Нет, Коля, спасибо за доверие, но я предпочитаю держаться подальше от высокой политики. Там, как я слышала, уже комитет работает?

– Да, создана межведомственная бригада – МВД, прокуратура, ФСБ, но возглавляет ее, неофициально конечно, полковник Арсенов. Он, кстати, спрашивал у меня твои координаты, что-то ему было нужно от тебя.

«Очень интересно, – подумала я, – полковник Арсенов отвлекается от расследования убийства века на второй день после его совершения и озабочен каким-то изъятым удостоверением?»

– Вы виделись?

– Да, он передал от тебя привет, очень приятный мужчина.

– Маша, а почему ты не хочешь принять участие в расследовании?

– Ты забываешь, что я рядовой следователь районной прокуратуры.

– Ну, не надо прибедняться! Твою фамилию весь город знает. Опыт у тебя огромный, соответствующий…

– Коля, я могу только повторить – спасибо за доверие, но я убеждена, что в бригаде специалисты не хуже меня, и я им ничем полезной быть не смогу. К тому же там ведь уже выработано основное направление расследования?

– Да, основная версия – убийство на почве личных отношений. Конечно, его деловые контакты проверяются, но оперативным путем, силами ФСБ.

– Ну вот видишь; так что это фарс, а не расследование. Более того, осмелюсь предположить, что убийство Хапланда будет раскрыто через пять-шесть месяцев, чтобы общественность еще не успела забыть об этом страшном преступлении и чтобы был выдержан приличествующий срок для демонстрации профессиональных возможностей ФСБ. Думаю, что убийцей окажется шизофреник со стажем, которому Хапланд в прошлом году в трамвае наступил на ногу, и тот затаил на него злобу.

По тому, как Заболоцкий насупился, я поняла, что меня занесло не туда.

– Извини, Коля, я так неуклюже пошутила. Мне все сейчас кажется в черном свете. Ты ведь понимаешь…

Коля оттаял.

– Конечно, Машенька, я понимаю. Значит, отказываешься?

– Не сердись, но там и без меня прекрасно справятся. Да и район как я брошу? У нас же Горчаков уходит на повышение, мне просто шефа жалко: я же одна дееспособная остаюсь. Коленька, если ты не смертельно на меня обиделся за мои неудачные шутки, могу я у тебя попросить содействия в одном служебном вопросе? Ты же с Асташиным, прокурором города, общаешься? Не мог бы ты намекнуть ему, чтобы он передал в наш район два дельца? Одно из другого района, а второе из следственной части. На их плечах теперь и Хапланд, они будут только рады отдать. А у меня кое-что вырисовывается по этим делам, было бы любопытно. А, Коля, поможешь?

– Ну что ж, жаль, что ты не хочешь помочь в расследовании актуального преступления. Но, несмотря на то что ты мне в моей просьбе отказала, я не буду брать реванш. Я тебе позвоню, напиши, какие дела тебя интересуют.

Вышколенные мальчики в коридоре молча вскочили и двинулись – один впереди шефа, другой замыкая шествие. Вице-губернатор, не оборачиваясь, прошел по коридору и скрылся за дверью, ведущей на лестницу. Как и не бывало его, только немытая чашка из-под кофе напоминала о визите небожителя на землю.

На душе было так худо, что хотелось броситься на пол, кататься, выть и стучать кулаками. Вместо этого я набрала номер телефона и сразу услышала веселый голос Горюнова:

– Я весь ухо, говорите!

– Здравствуй, Толик! – неоригинально ответила я на такое оригинальное приветствие.

Голос тут же поскучнел:

– Привет. Слушай, я занят немного, я тебе перезвоню, – и тут же отбой.

До конца дня он так и не перезвонил. Без пяти шесть я позвонила Машке, предупредить, что еду на дачу и не знаю, когда вернусь.

– Представляешь, Маха, Горюнов-то прячется от меня.

– А ты что думала? До него небось слух дошел, что ты теперь женщина свободная, он и испугался, что ты на него права предъявишь. А у него жена и двое детей.

– Если честно, то мне даже думать о нем противно.

– А зачем звонила?

– Сама не знаю. Все-таки любовник…

– Бывший, Маша, бывший, – жестко сказала подруга.

В дверь просунулась голова Синцова:

– Карета подана!

Каретой оказалась светло-зеленая «ауди», дверцу которой Синцов галантно распахнул передо мной.