Танцы во льдах

   ...Ты нужен мне, слышишь? Тогда подойди и добровольно возьми мою руку...

   ...Мой танец невидимым для смертных очей. Мой шаг невесом, а движения гладки...

   ...Но, чтобы душу чужую спасти, я отдаю ей себя без остатка...

Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как я впервые шагнула за туманную грань. Не совсем понимаю, что увидела, к чему прикоснулась и как сумела выбраться обратно, но точно знаю теперь, отчего так важны для Крылатых Танцующие. Как знаю и то, почему же они действительно стали бессмертны.

Чужая Тень - как прозрачная ниточка, как тонкий шнурок, связующий тело и душу. По ней я могу плавно пройтись, словно по натянутому между шестами канату, от одного мира до другого, от жизни к смерти, от начала и до конца. Пройти с тем, чтобы отыскать ее заветный кончик и, если отлетевшая душа того пожелает, вернуть ее обратно, к свету, к жизни и к тем, кому она все еще очень дорога.

Не зря мне так долго казалось, что Мир Теней - это нечто реальное. Не зря получилось от отчаяния прорваться туда даже так, в простом сне, где, как известно, всегда имеется крохотная щелочка для ищущих и сильных духом. Я смогла ее найти однажды. Мне было очень нужно. Крайне необходимо, и луна... моя верная подруга-луна в один прекрасный миг подарила мне этот шанс.

Именно так стало возможным существование Рума.

Так моя мать... Миарисс Ас Илт Миисса привязала его ко мне.

Только так Крылатые смогли оставаться полными сил даже спустя много веков, даже в забвении, в молчании и неправде. И лишь тогда, когда Миарисс самой не стало, когда даже Аллиры не смогли вернуть своих ушедших сестер... лишь с этого времени они стали по-настоящему умирать. И по-настоящему терять своих родных, близких, братьев и сестер. Потому что никто другой не способен возвращать ушедших так, как умеют это делать Танцующие. Никто не властен над Границей Миров и никому она не открывается настежь, кроме тех, кто издревле умеет раскачать ее своим неповторимым Танцем. И только так, Танцуя с найденной душой, увлекая, отвлекая и заманивая, можно провести ее обратно, к живым, по зову и обоюдному согласию.

Вот только цена за такое чудо бывает не всегда приемлемой.

Открыв слезящиеся глаза, я устало улыбнулась: могучая грудь Ширры мерно поднималась и опускалась в такт ровному дыханию, позволяя надеяться, что мой отчаянно громкий крик, наверняка перепугавший добрую половину призраков иномирья, все-таки был услышан. Что он нашел ответ на свой самый важный вопрос. Понял его, поверил, вернулся. И больше никогда не оставит одну меня.

Я не сразу поняла, что мы уже никуда не летим и не падаем. Не сразу осознала, что снова свободно дышу и могу пошевелиться. Не поняла еще, что гигантский черный купол над головой - не что иное, как великолепное в своей завершенности небо. Просто ночное небо с крохотными точками звезд, редкими серыми облачками. Ласковым ветерком в вышине. И знакомой до боли, все видящей, понимающей, снисходительно улыбающейся луной, в свете которой мягко тонуло все остальное. Она знала ответ для меня. Все видела, чувствовала, шептала. Подсказывала про Тени всю мою жизнь и старательно вела заблудившуюся дочь к этому решающему дню.

На изрезанных ветрами скалах в потрясенном молчании застыли, смешавшись и одинаково растерявшись, белокожие Аллиры и ошарашено сгрудившиеся вокруг своего короля шаддары. Они неверяще оглядывались, неожиданно ощутив, как разочаровано отступила от них молчаливая Ночная Гостья. Как быстро закрывается страшная рана на боку вернувшегося собрата, как мерно вздымается могучая грудь, как ровнее бьется его сердце, ведь у него больше не было причин останавливаться. Король Бретован торопливо поднялся с колен, жадно разглядывая поднявшегося со дна ущелья сына и смутно дивясь тому, как сильно посветлела его агатовая кожа, как изменилось некогда свирепое лицо, постепенно втянулись когти на пальцах, подозрительно зашевелились крылья...

Я обессилено обняла огромного тигра, торопливо нашаривая на груди заметно разогревшуюся цепочку. Убедилась, что его риалл вполне здоров, покосилась на дружно покачнувшихся сородичей, которые с поразительной слаженностью взмахнули черно-белыми крыльями. На мгновение задумалась, понимая, что стала не просто слабее котенка, но еще и в обморок скоро упаду; что Аллиры и Шииры наверняка вскоре опомнятся, а у меня не будет ни времени, ни возможности удержать их от нового безумия. Снова прикусила губу. Лихорадочно проследила за тем, как слетаются со всех сторон удивительно притихшие и почти спокойные кровные враги. Почувствовала нехороший звон в ушах, от которого едва не выругалась вслух. Пугающую пустоту в груди, ненавязчиво намекнувшую, что мое время уже на исходе. Наконец, сдернула с шеи пронзительно зазвеневшую цепочку с риаллами, сжала на секунду в ладонях... и поспешно надела на шею спящего Ширры.