Тараканьи бега – 3

— «Leen», — поправила её произношение Анна. Поморщилась и всё-таки объяснилась: — Хорошо, что ты спросила, а то… Видишь ли, это не то обращение, которое озвучивают на улице, — она опять вздохнула и продолжила: — Давным-давно, когда мы были единым народом, и все жили в лесах… Об этом сейчас не любят вспоминать, но единобрачия у нас тогда не было и в помине. И в женском гареме жёны обращались друг к другу именно так. Есть несколько древних, абсолютно неприличных баллад. У нас их все знают с отрочества — их в первых компаниях под дешёвое вино поют, а чтоб посторонние… Уж и не знаю, где орчанка могла их нахвататься. Впрочем, мальчишки больше заучивают свои тексты, девочки — свои. Видишь ли, гаремы тогда не только из женщин состояли, мужские были тоже. Ведь в те первобытные времена существовало истинное равенство — в ком мощи больше, того больше и любили. А уж мужчина это или женщина не очень существенно. У них — больше силы, у нас — магии, у них выше скорость, у нас — точность. У них — глубже перебор вариантов, у нас лучше с учётом бытовых мелочей. А закон — един на всех: кто одолел, тот и прав. Ну и стеснительностью тогда совсем не страдали тоже. В общем, «sаa» — это мужская семенная жидкость.

— Гхыр жрыбатый! — не выдержала Ольга.

И настолько нелепо прозвучало орочье ругательство из уст светлой девочки, что Анна зашлась смехом. Но тут же прикрикнула на себя: Этой «девочке» — почти двести! Двести лет! И мне сейчас торговаться с нею!

— Не начинай! — чуть ли не фыркнула 18-тилетняя девчонка напротив.

— Чего? — упрямо уточнила тёмная. Неужели она снова прочитала меня⁈

— Пытаться торговаться со мной. Реши для себя. Раз и навсегда реши, кто ты для меня — юная Арджейн или sa’tella?

— В одной из тех баллад поётся как sa’tellу за одну ночь перебили друг дружку всех под чистую! Последняя истекла кровью.

— Спорим, что не за интересы своих прошлых семей!

— Нет, — полыхнула пеклом своего рта чернокожая: в балладе повод ко всеобщей женской бойне спокойно спал той ночью в соседней комнате. Один.

— Ладно, покажу тебе пример, как это делается, — теперь по-взрослому вздохнула блондинка: — Рассвет я дарю тебе. Как одна sa’tella другой sa’tell’е, — Анна чуть нахмурилась на искажение древнего термина, но Ольга не обратила на то ни малейшего внимания. — Так и передай им всем: он мой, и я его подарила тебе. И когда ты от нас уйдёшь… Не спорь, я это нутром чую, а оно меня ещё ни разу не обманывало. Я только благодаря нему сто сорок четыре года продержалась. Тоже точно знала: если продержусь — выберусь! А ты, не через год — так через двадцать пять лет, но в верхний мир вернёшься. Так вот, скажи им сейчас, чтоб они тебе тогда, сразу по твоему выходу, твой Рассвет вернули. За остальные портреты Митрии Ашкеннзои из запасов её матери плата будет отдельной. Придумаю какую — озвучу. Прочее не моё. Пусть делят сами. Всё это находится в ячейке!66 Ольховского отделения банка «Полтрас и сыновья»… — она не преминула довольно усмехнуться на изумление Анны: — Да, в двух шагах о вашего главного особняка. Код доступа — номера первых букв слов первой строфы баллады Разлука с Хельгой. Знаешь её?

— Как лист увядший падает на душу…

— Да, — оборвала девушку Ольга. — Всё, не буду тебя отвлекать, — и тут же протестующее пристукнула ладошкой по столику: — Нет! Не от общения с родственниками! Плюнь и отложи. Послушайся совета тёти Хельги — ложись прямо сейчас и прикорни на пару часиков, — и она снова очень по-взрослому усмехнулась: — А то заснёшь со Свергом и проспишь самое интересное!

— Не засну. Сейчас не засну. Не получится.

— Помочь?

То есть, чтоб эта убийца усыпила меня и при мне, спящей, осталась здесь⁈ А соглашусь — когда тогда проснусь? Ровно через два часа? Или через четыре? — чтоб даже умыться не успеть? Или к завтрашнему полудню⁈ — чтоб не успеть вообще ничего!

— Что мне надо сделать?

— Ляг где-нибудь. А то, если, сидя, прямо здесь, от неудобной позы тело затечёт. Да, можешь даже не раздеваться.

— И не разуваться тоже? — буркнула тёмная аристократка. — Шесть секунд… Уллачка, кошечка, идём со мной.

Однако, девушке, чтоб переместиться в спальню и сбросить с себя всё, понадобилось почти полминуты. Но заснула она — только прикоснувшись головой к подушке. И Хельга аккуратно стряхнула с пальцев в вазу с цветами остатки сонной пыли. Лучше пусть Анна проснётся на десять минут раньше, чем наоборот, учинит из-за этого спешку, суету и потеряет настроение.

Сама бы она в свои первые семнадцать-восемнадцать от такой мелочи, как не примеренные ещё три-четыре платья перед свиданием с парнем, совсем не умерла бы, но эти аристократки… Даже такие, в уголь чёрные… Кто ж их знает⁈ Ей лишние обиды не нужны. Там и не лишних ещё хватит.

— Varnasse, gva’tellа! — обратилась Хельга к уставившейся на неё пантере. Та только широко зевнула, обнажив ослепительный набор роскошных клыков.