Тараканьи бега – 3

Тут истекли две дюжины секунд, с момента, как наш портье вышел из здешнего лифта — он тронулся. Двигалась наша беседка не вертикально вверх, а по спирали вокруг необъятного ствола, уверенно находя путь наверх меж раздолья его ветвей. И маршрут его был таков, что листва, по большей части, ничего не закрывала.

— Как мне хорошо с тобой, — опять проговорила Рилль, глядя сквозь диковинно вырезанные листья туда, где понемногу начала прорисовываться сеть улиц сказочного городка.

Про приглашение номер два я тоже понял: чуть повернул её к себе и поцеловал. Отвечать она начала сразу. А оторвались мы друг от друга минут через пять… Ведь полюбоваться с высоты на туманный лес в котором уютно устроился эльфийский курорт практически не успели.

Лифт остановился. Мы отодвинулись друг от друга. Раздался знакомый гонг. Вошли две очень консервативно одетые девушки. Сдержанный книксен.

— Мы можем ознакомить вас с апартаментами, — вежливо предложила одна.

— Спасибо, справимся, — покачала головой моя аристократка.

— Приятного отдыха! — вторая тоже обошлась без улыбки.

Кажется, здесь скорее русские стандарты обслуживания, чем американские.

' — Что Вы! — встрял Этикет. — Здесь видят перед собой молодую пару и делают всё возможное, чтобы даме не пришлось ревновать! Если б Вы пришли в одиночку, у них и наряды были бы другие, и приглашение ознакомиться — понастоятельней!

То есть они просто отрабатывают денежки? Чи-сан, сравнить наши цены со здешними, можешь?

' — Да, господин. Расценки «Эллиондалий-Хауза» широко известны, в частности цена его королевского номера — ровно сто золотых за сутки. В Ваших воспоминаниях самые дорогие номера, о которых Вы читали в вашем «интернете» — двадцать-сорок тысяч долларов, но там — номера, а здесь, можно сказать — весь этаж. Ведь 502-ого номера — не существует! А подобные на Земле, чтоб на весь этаж — в Лас-Вегасе. И цена ровно такая же — сто тысяч долларов ночь.

Когда мы из подъёмной беседки вышли, опять раздался гонг, проход в неё за нами в десяток секунд зарос ветвями, и она двинулась в обратный путь. Девушки только махнули нам на прощание, о чём-то перемолвились и, не выдержав, заулыбались. Впрочем, Рилль на них тогда не смотрела. Я тоже отвернулся.

— Идём?

Перед нами была ещё одна дверца. Согласно местным правилам, я вошел первым, сделал ещё пару шагов и остановился… Коридор. Эльфы не тронули своё священное дерево и не попытались отгородиться от него: одна из стен помещения состояла из ствола — то есть он был вместо неё! И потолок тоже не был ровным — в одном месте — это явно была отходящая от ствола толстенная ветвь. Хорошо хоть пол оказался привычным ровным деревянным полом, а то мне вдруг вспомнилась реплика Майи, что здесь по верёвочным лестницам передвигаются, и под ноги глянул с некоторым беспокойством

— Как хорошо… — выдохнула вошедшая следом за мной эльфийка. — Спаси-и-ибо…

— Не я заказывал, — попытался отказаться я от незаслуженного.

'— Ой!.. Хозяин…

' — Господин, Вы — сумасшедший.

' — Тьфу, на тебя,— сказал Секс.

' — Вспоминать про других женщин во время любовного свидания? — впал в прострацию Этикет.

Где вы все раньше были⁈

Кажется, всё, что мои голоса мне высказали, Рилль передумала тоже и высказать тоже бы хотела, но повторить реплику самого моего грубияна аристократическое воспитание ей не позволило, а остальное и так понятно. Но точки над i она всё-таки расставила:

— Скажи мне, если бы в нашу первую встречу ты был бы не ты, так вот он, который не ты, придумал бы, как спастись от атаки сотен летучих муравьёв? И если б мы не спаслись тогда, то сколько бы у меня было шансов через месяц оказаться здесь? А лорд-отступник, чей свиток перенёс нас сюда — сколько было бы шансов у любого другого отряда второй локации, собранным кем-то ещё кроме тебя, сколько шансов у них было бы победить его? Я думаю, ноль. Но его — нет, а мы — здесь! Спасибо тебе.

Я не стал ничего говорить, а вместо того окунул свои губы в её. На этот раз она оторвалась первой:

— Оглядимся? У нас так мало времени, а я хочу всё здесь увидеть, всё!

И мы пошли в обход чудовищного — шириной с половину футбольного поля — ствола. Первой двигалась и оглядывала помещения Аранора, следом — мы. Под комнаты здесь использовались и каверны в дереве, и разветвления, на которые настилались полы, устанавливались стены, размещались небольшие балкончики илиширокие лоджии и окна, окна… Кое-где расположились картины, и статуи…

Особенно запомнилась одна: на первый взгляд — скрученная груда переплетения корней, но заметив улыбку эльфийки, я присмотрелся и вдруг осознал: это почти порнографически обнявшаяся пара! Но поразила она не своим натурализмом.

— Воратвисориит’ви’Касталлиониг, — качнула головой Рилль, — Не знала, что в Хаузе есть его работы.

— Думаешь? — покачал головою я.

— Прости, милый, но это очевидно.

Она только двумя крохотными паузами отделила «милый» от прочей фразы. Мне хватило: словно бесстыдно поцеловала и облизнулась: «Как мне хорошо с тобой!»

Тут меня и озарило: нулевая локация, корни…

— Проверим… милая? — тоже полакомился я этим прилагательным.