Тарси

– Возвращайся! Обязательно возвращайся! – да, именно так она сказала перед битвой. – Возвращайся…

Это было несбыточно.

Но всегда мечтал он о несбыточном, о том, чего не было и никогда не могло быть.

– Возвращайся…

И боль…И крики…И смерть…И крики…Мама?..Мама!!! Папа!!! Деревня горела…

Что-то было в этих глазах…Какого же они были цвета? Неуловимые, дымчато-зелёные…Да…Такие…Кажется, люди говорят "красивые"? А ещё ласковые…Прямо как у мамы…Мама…– Возвращайся, – а вот и её голос.

Будь у него тело, он бы задрожал, настолько непривычно было услышать хоть что-то, кроме тех звуков перед смертью её…Мама…А помнишь?.. Помнишь… Ты точно помнишь…Ты всё помнишь…– Возвращайся, – а вот это уже голос отца.

– Ну ты и гад! – Олаф, конечно же, не мог сказать иначе…

Звёздочка загорелась ярче. Но только глубоко во тьму она забралась, и глубина эта давила, тяжесть расстояний тянула вниз и тьма наседала со всех сторон. Где уж было звёздочке той засверкать во всю мощь?

Ричард падал. Он умирал. Он привык умирать, но только в этот раз он знал: больше не будет смертей. Теперь-то он умрёт навсегда.