Тарси

– Всё под контролем, я – из следственного комитета, на особом задании, мои документы можете проверить, как только мы вернёмся, а сейчас опустите-ка пушки, – скороговоркой выпалил незнакомец. На Гаврилова он при этом не смотрел, водил жёстким, чуть прищуренным взглядом по лицам окруживших его спецназовцев с оружием наготове.

Бойцы мялись – они не привыкли подчиняться приказам посторонних, тем более – гражданских, тем более, если отдающий приказ при этом приставляет оружие к их командиру.

Не дожидаясь, пока они среагируют, "следователь" отвёл автомат и протянул руку, предлагая помочь лейтенанту подняться. Он не обратил ровным счётом никакого внимания на то, что бойцы по-прежнему держат его на прицеле и деловито осведомился:

– Здесь мужик должен был быть, светловолосый такой, со снайперкой – не видели?

Гаврилов несколько секунд рассматривал незнакомца, пытаясь понять, что же, чёрт возьми, происходит. Их группа оказалась непонятно где, и первый же человек, которого они встретили, обнимал снайперку и практически не отреагировал на их появление, всем своим видом демонстрируя, что у него есть заботы куда важнее, чем какие-то там спецназовцы. Потом – неожиданный взрыв, и вот появляется этот. Лет на десять моложе снайпера, тоже странно одетый, загорелый, с выгоревшими спутанными волосами до плеч и резкими чертами лица, и ведёт себя точь в точь как первый – словно у него тоже есть куда более важные вещи для беспокойства, чем отряд армейского спецназа, наставивший на него автоматы.

– Видели, – выдержав небольшую паузу, ответил лейтенант и кивнул вправо. Там, среди каменных обломков, лежал снайпер; во время взрыва его приложило о колонну. Он был жив, но ранен и, похоже, здорово оглушён.

Бойцы не опускали оружия и несколько растерянно поглядывали на своего командира, словно спрашивая, что им делать с этим незнакомцем. А тот, будто не замечая автоматов – да нет же, он и впрямь не обращал на них внимания! – рванул к раненому. Опустился перед ним на колени, со знанием дела ощупал и, не поднимая головы, распорядился:

– Нужно разобрать завал внутри храма, только так мы сможем вернуться. Организуй, ладно?

Лейтенант Гаврилов, сделал целых два шага, прежде чем осознал, что он, опытный боец, за плечами которого была не одна война, лицемерно называемая политиками "военным конфликтом", послушался приказа какого-то незнакомца. Но – ей богу! – не всякий генерал обладал такими манерами, как этот парень. Он отдавал распоряжения так, словно имел на это полное право и твёрдо знал, что их исполнят. И эта его внутренняя уверенность была столь сильна и незыблема, что поневоле передавалась окружающим.

Махнув сбитым с толку бойцам рукой – опускайте, мол, оружие – лейтенант присел рядом со "следователем", склонившимся над раненым, и спросил:

– Ты сказал – только так мы сможем вернуться. А куда вернуться?

– Обратно домой, – коротко ответил тот, устраивая голову раненого поудобнее, и добавил: – Ты бы время не терял, лучше пойди посмотри, как быстрее завал разобрать. Нам надо скорее отсюда убираться.

И лейтенант Гаврилов, опытный боец одного из элитных подразделений армейского спецназа, послушно поднялся и отправился внутрь полуразвалившегося каменного здания – организовывать разбор завала.