Тартан

Испытывая ярость, стыд, негодование и обиду одновременно, я нервно постучал пальцами по столешнице, вздохнул и скрепя сердце взял в руки телефон. Терпеть не могу звонить, если время звонка не было согласовано заранее. На мой взгляд это крайне грубо, бесцеремонно и практически равносильно тому, чтобы ворваться без стука в чью-то спальню, играя при этом на волынке и отплясывая ирландскую джигу.

К счастью, Рори избавил меня от неловкости. В тот момент, когда я уже занёс палец над кнопкой вызова, он влетел в кафе, сверкая лысиной и размахивая во все стороны мокрым цветастым зонтом.

Увидев меня, он радостно прокричал приветствие прямо с порога, пока хозяйка помогала ему избавиться от пальто и зонта. Я вежливо кивнул в ответ и отвернулся к окну.

Обычно отсюда виднелась улица с унылыми однотипными домами и несколько магазинчиков, торгующих книгами и всякой чепухой для дома. Но сейчас всё было подёрнуто пеленой дождя. Словно кто-то плеснул на город белил и перемешал в бесформенную серую кляксу.

Как не вовремя! А ведь я специально не стал брать из дома зонт, положившись на утренний прогноз погоды.

Пока я мысленно отчитывал работников метеорологической службы «Би-Би-Си», до моего столика наконец-то добрался Рори.

– Дружище, у меня для тебя отличные новости! - сказал он, со скрипом отодвигая соседний стул. - Есть одна киностудия в Штатах - не буду произносить её название вслух, ты наверняка и так догадался, - так вот, их заинтересовал твой роман!

– Который? - уточнил я, открывая «Молескин» и вооружившись механическим карандашом. Не понимаю, почему некоторые люди предпочитают писать сразу ручкой. Ведь весь смысл приобретать дорогой блокнот с хорошей итальянской бумагой заключается в том, чтобы иметь возможность стирать написанное столько раз, сколько это необходимо.

Вместо ответа, Рори тяжело дыша взгромоздился на стул, придвинулся поближе и игриво подвигал бровями.

– Прости, но я не понимаю твою пантомиму, - процедил я сквозь зубы, пытаясь справиться с охватившим меня раздражением. - Так который?

Лысина Рори, успевшая высохнуть с момента его появления в пабе, снова покрылась испариной.

– Последний, - неловко ответил он, тревожно сглотнув.

– Насколько последний? - нахмурился я, мысленно уже предвкушая самый худший из всех возможных ответов.

– Э-э-э… самый последний? - неуверенно произнёс Рори.

Судя по истерическим ноткам, проскользнувшим в его голосе, он был жутко взволнован. И наверняка что-то не договаривал, как делал всякий раз, когда собирался втянуть меня туда, куда я втягиваться совершенно не собирался.

Я отметил и учащённое дыхание, и капельки пота, которые теперь покрывали не только лысину, но и виски, а затем вздохнул и угрожающе захлопнул «Молескин».

– Ты что, показал им черновики! - возмущённо воскликнул я. - Да как ты мог?

Меня просто переполняло от негодования. Словно где-то под рёбрами усиленно заработали меха огромной кузницы, которые распаляли моё возмущение с каждым новым ударом сердца.

В ушах зашумело, и я вцепился пальцами в край стола, чтобы не потерять равновесие. Очертания паба опасно покачнулись, и на мгновение мне показалось, что мы находимся уже не в городе, а на борту корабля, попавшего в шторм.

Я потерял ощущение реальности ровно тех пор, пока Рори не всучил мне стакан ледяной воды.

– Вот, держи-ка, приятель, - заискивающе пролепетал он, придерживая меня за руку на всякий случай. - Вот так. Пей, станет легче.

Я осушил стакан, не задумываясь, и только после этого сумел немного прийти в себя. Ощущение качки исчезло. Паб пришёл в прежнее стабильное положение, и я в полной мере осознал себя сидящим на стуле за любимым столиком в углу.

– Уф, ты уж не пугай меня так больше! - сказал Рори, заботливо похлопав меня по руке. Впрочем, заботы в его голосе я почему-то не услышал. - Чуть сердце из груди не выскочило! Знаю-знаю, ты всего этого не любишь, но прежде, чем заводиться, пожалуйста, дослушай меня до конца.

– Я не просто не люблю этого, Рори, - вздохнул я, потирая виски. - Я терпеть этого не могу! О чём не раз тебе говорил.

– Говорил, - подтвердил Рори, кивая. - Говорил. Но я не могу упустить такую возможность! Клянусь, ты изменишь своё мнение, как только услышишь подробности.

– Делиться сюжетными наработками - это дурная примета, - мрачно произнёс я. - Когда так поступил мой предыдущий литературный агент, с ним произошло нечто ужасное.

Я намеренно произнёс это как можно более драматично. С тем таинственным придыханием и мистическим полушёпотом, каким обычно произносят роковые пророчества. Судя по тому, с каким ужасом вытаращился на меня Рори, получилось у меня весьма недурно.

– И что же с ним произошло? - спросил он, тревожно сглотнув.

– Я его уволил, - довольно ответил я, откидываясь на спинку стула и любуясь произведённым эффектом.

Осмыслив сказанное, Рори громко рассмеялся. Он даже несколько раз стукнул кулаком по столу, приговаривая:

– Вот за что я тебя люблю, дружище, так это за твоё искромётное чувство юмора!