Тчаи: Сага странствий

— По-моему, настала моя очередь высказаться, — перебил его Зарфо. — Не отрицаю, у Адама Рейша множество недостатков. Он упрям, груб, хитер, как Зут, и безжалостен, когда ему в чем-то перечат. Но должен признать — он человек слова. Если Рейш говорит, что сокровище существует, значит, обсуждать тут нечего.

— Безнадежная ситуация! — пробормотал Белдже. — Кто, кроме безумца, захочет узнать секреты черной шкатулки?

— Вовсе нет! — возразил Тадзей. — Да, рискованно, но никак не безнадежно. А черные шкатулки пускай забирают демоны тьмы!

— Я, пожалуй, рискну, — произнес Зорофим.

— Я тоже, — подхватил Джаг Джаганиг. — В конце концов, никто не живет вечно.

После долгих колебаний Белдже сдался и тоже заявил, что согласен участвовать в осуществлении плана.

— Когда мы отправимся в путь?

— Как можно скорее, — ответил Рейш. — Чем дольше я сижу здесь, тем больше нервничаю.

— И тем больше риска, что кто-нибудь проговорится о нашем сокровище, а? — усмехнулся Зарфо. — Да, это было бы печально.

— Дайте нам три дня на сборы, — попросил Джаг Джаганиг.

— Как насчет пяти тысяч? — решительно произнес Тадзей. — Почему бы сразу не выдать деньги, чтобы мы могли сейчас ими воспользоваться?

Рейш колебался лишь какую-то долю секунды.

— Что ж, вам приходится верить мне, а мне — вам. — И выдал изумленным локхарам по пятьдесят пурпурных цехинов, каждый из которых стоил сто белых.

— Отлично! — произнес Джаг Джаганиг. — Итак, запомните все! Никому ни слова! Кругом шныряют шпионы! Особенно подозрительно выглядит незнакомец в гостинице, одетый как яо.

— Что такое? — воскликнул Рейш. — Молодой человек с темными волосами, очень элегантный и изысканный?

— Да, он самый. Парень все время наблюдает за танцами на площади и не произносит ни слова.

Рейш вместе с Зарфо, Анахо и Тразом вошли в гостиницу. В полутемной комнате сидел Хелссе, вытянув под массивным столом длинные ноги в обтягивающих бриджах из черной саржи. Он задумчиво смотрел на площадь, где чернокожие беловолосые парни и белокожие черноволосые девушки кружились и весело смеялись, освещенные янтарным светом солнца.

— Хелссе! — окликнул его Рейш.

Яо даже не шевельнулся.

Рейш подошел поближе.

— Хелссе, ты слышишь меня?

Хелссе медленно повернул голову. Его глаза были похожи на куски черного стекла, взгляд ничего не выражал.

— Давай поговорим, Хелссе! Ну же, говори!

Хелссе открыл рот, напрягся, но из горла вырвался лишь печальный полувсхлип-полухрип. Рейш отшатнулся. Яо безразлично посмотрел на него, затем вновь повернулся и вперил взгляд в окно.

Рейш присоединился к своим товарищам. Зарфо налил ему кружку пива.

— Ну, что там с яо? Он сошел с ума?

— Не знаю. Возможно, притворяется или находится под гипнозом, под действием каких-то наркотиков.

Зарфо отпил из кружки и смахнул с носа пену.

— Яо потом будет в долгу перед нами, если мы вылечим его.

— Несомненно, — согласился Рейш, — но как это сделать?

— Почему бы не обратиться к целителю племени дугбо?

— А кто они такие?

Зарфо махнул рукой.

— Лагерь дугбо разбит за городом. Эти бродяги ходят в лохмотьях, воруют, предаются всевозможным порокам; они знаменитые музыканты. Дугбо поклоняются демонам, а их шаманы-целители творят чудеса.

— И ты считаешь, что дугбо смогут вылечить Хелссе?

Зарфо одним могучим глотком осушил свою кружку.

— Если он притворяется, будь уверен, долго ему это делать дугбо не дадут.

Рейш пожал плечами.

— Что ж, день-два нам все равно нечем будет занять себя.

— Вот и я об этом подумал.

Целитель оказался сухопарым человеком в живописных лохмотьях коричневого цвета и сапогах из необработанной кожи. У него были живые, светящиеся умом карие глаза; грязные рыжие волосы завязаны в три пучка. Когда целитель говорил, на щеке его извивались, словно змеи, белые нити шрамов. Он ничуть не удивился, выслушав Рейша, и стал с профессиональным любопытством осматривать Хелссе, который, сидя на плетеном стуле, с насмешливым безразличием наблюдал за действиями целителя.

Целитель приблизился к яо, заглянул в глаза, исследовал уши и многозначительно кивнул, словно его подозрения подтвердились. Потом знаком подозвал тучного юношу помощника и, присев за спиной Хелссе, стал дотрагиваться до него, тогда как помощник держал под носом яо бутылочку с черной эссенцией. Хелссе расслабился, стал вялым и обмяк на стуле. Целитель поджег благовония и направил дым в лицо Хелссе. Потом помощник заиграл на носовой дудочке, а шаман, склонившись к уху больного, пропел тайные заветные слова. После чего вложил в руку Хелссе кусок глины; тот сразу сжал пальцы и стал яростно мять ее, потом что-то забормотал.

Целитель знаком подозвал Рейша.

— Обычный случай одержимости. Посмотри — зло вытекает из его пальцев и впитывается в глину. Если хочешь, можешь поговорить с ним. Будь мягок, но говори решительно. Прикажи — он ответит.

— Хелссе, — произнес Рейш, — расскажи о своих взаимоотношениях с Адамом Рейшем.

Яо заговорил громким ясным голосом, словно отчитываясь: