Театр для теней. Книга 1

Сгусток мрака вынесся из рощицы на вершине дальнего холма и теперь стремительно приближался к ним. Это было создание враждебной Тьмы, враждебной не только сианай, но и правителю тёмных земель Дариону. Элеа крикнула и на её зов из травы поднялись прятавшиеся в ней телохранители. Не мешкая ни секунды, алаи бросились наперерез врагу, но Дарион опередил их: две «чёрные молнии» вырвались из его простёртых к твари рук, понеслись к ней, но вдруг остановились на полпути и повернули обратно. Ни он сам, ни Элеа не успели ничего предпринять — струи тьмы обрушились на сотворившего их даора в мгновение ока оплели его коконом лоснящегося мрака сжались и тут же распались на быстро тающие клочья угольного тумана. Элеа кинулась к Дариону — он не шевелился… и даже не дышал.

Но произошедшее не остановило телохранителей сианай: волшебник завершил своё заклинание, когти второго кота засветились белым пламенем и через мгновение вонзились в чёрную плоть врага, без труда разорвав её на сотни клочков. Приземлившись, алай с недоверием глянул на свои всё ещё пылающие лапы и закрутил головой, не веря, что победа может быть так легка, и ожидая нового нападения. Но никаких признаков опасности не было, даже ветер стих.

Его напарник стоял рядом со своей взволнованной госпожой, пытливо вглядываясь то в её лицо, то в застывшее, как чёрная маска, лицо Дариона. Он уже начал понимать, что произошло, и это (а вернее, возможные последствия для всех алаев) приводило его в ужас. Ан Меанор молчал, не в силах ни советом, ни делом помочь сианай…

А она, упав на колени рядом с поверженным богом, осторожно раздвинула его веки — под ними билась, пульсировала тьма. Увидев, что самые страшные её предположения подтвердились, Элеа прижала к губам тонкую руку и, глубоко вздохнув, поднялась. И снова замерла. Несколько долгих мгновений губы её шевелились, не производя не звука, взгляд был устремлён куда-то вдаль.

— Элеа? — проговорил ан Меанор. — Что?.. Сианай встрепенулась.

— Возмущение силы, он чудом остался жив, и я не знаю, сколько ещё протянет. — Её голос звучал непривычно-резко. — Эта… тварь, она была здесь с одной целью, чтобы вынудить его применить свою силу и тем самым погубить себя. Дарион, как от него и ожидали, забыл, что теперь не он здесь наиболее близок к стихии Тьмы, что она может возмутиться, воспротивиться ему, защищая кого-то другого. Защищая его, Тала.

— Что нам делать теперь? Ведь о вашей с ним встрече наверняка знали его советники? Как они истолкуют?..

— Именно так, как тебе меньше всего хотелось бы, — качнула головой сианай. — Мы должны уходить. Быстро.

— А он? — ан Меанор смотрел на Дариона. — Мы возьмём его в Бриаэллар?

Взгляд Элеа тут же взлетел к родной звезде.

— Нет, — откликнулась она, переведя его ниже — туда, где, незримая отсюда, сияла жемчужная иголка Тиалинхеаля. — Мы заберём его с собой, но не в Бриаэллар. Дариона как можно быстрее надо доставить к Тиалианне. Никто, кроме неё, не сможет помочь. И я не уверена, что даже она… — Голос Элеа почти сошёл на нет. — Нам придётся соорудить носилки — любая магия может повредить ему.

— Но нам всё равно придётся идти через портал… — неуверенно возразил волшебник.

— С этим мы ничего не можем поделать, придётся рискнуть. Но не стоит подвергать его лишней опасности. Поспешите, вокруг много подходящих деревьев, — она окинула окрестности быстрым, тревожным взглядом, — а плащ Дариона достаточно прочный, чтобы выдержать его.

«Выдержит ли сам Дарион?» — мрачно спросила себя сианай, но вслух, разумеется, ничего не сказала…

* * *

Сидя на хрустальных ступенях одной из тысяч лестниц Тиалинхеаля, Верховный жрец Кеан вспоминал, как много сотен лет назад, ещё мальчишкой, он на спор пробрался в замок Хозяйки Пути.

Через жемчужный овал незастеклённого окна он попал в один из залов Тиалинхеаля — первый из десятков, сотен совершенно пустых белых залов, по которым он бродил потом весь вечер и всю ночь, недоумённо взирая на мягко сияющие стены, лишь изредка украшенные светильниками или бледными фресками, на колышущиеся сами собой занавеси из лёгкого молочного шёлка. Он совсем не ожидал, что замок Тиалианны будет похож на дом, который давным-давно покинули хозяева. В какой-то момент ожидание чуда, охватывающее его всякий раз, когда он раздвигал очередной занавес или поворачивал за угол, сменилось страхом. Кеан понял, что заблудился. Он уже не шёл, а взбегал по лестницам, мчался по коридорам… и едва не столкнулся с ней.

Хозяйка Пути предстала ему молодой человеческой женщиной. Она стояла в крохотной комнатке, спиной к нему, едва касаясь кончиками пальцев белоснежной каминной полки — так, словно под ними были клавиши какого-то музыкального инструмента, а не гладкий камень. Кеан видел отражение её лица в зеркале: глаза наэй были опущены, она будто бы и не подозревала, что позади неё мается алайский мальчишка. Будущий Верховный жрец Бриаэллара не знал, что ему делать — ни уйти, ни заговорить он не решался.