Театр марионеток

Я с тоской посмотрела на сестрицу: мало того, что она красавица, умница, вечная отличница и успешный молодой дизайнер, так у нее еще и сердце доброе. В детстве она то и дело притаскивала в дом обездоленных котят, щенят и птенцов. Один раз даже ворону притащила с раненой лапой — огромную, черную и жутко страшную. В другой раз привела дядьку, который сидел на скамеечке во дворе и канючил денежку на опохмел. Добрый ребенок решил, что опохмел — это какое-то лекарство, которое жизненно необходимо бедолаге, и решительно потребовала у родителей, чтобы те помогли человеку и не дали ему умереть. Даже в Лондоне, где родители несколько лет работали, а Машка жила с ними и училась в колледже, она слыла самой доброй и душевной девушкой во всем квартале.

— Пойдем, я уже спать хочу, — сказала я, подзывая официанта, чтобы расплатиться.

Мы вышли на улицу, где бушевал ночной ветер, но после бодрящего горячего напитка он не казался уже таким катастрофически ледяным. Можно было жить дальше. Я потянула Мартышку за рукав к деревянным ступенькам, ведущим к пляжу, но в этот момент меня сзади окликнули несчастным хриплым голосом, в котором сквозило безмерное удивление:

— Стася, это ты?!

Я резко остановилась, будто получив удар в спину. Мартышка налетела на меня и удивленно спросила:

— Вы что, знакомы?

Я повернулась, смерила взглядом скорчившегося на плетеном стуле Егора.

— Что ты здесь делаешь? — мой голос вполне мог соперничать с ветром и морем — по тому, как холодно он звучал.

— Чай пью, — простодушно ответил он. — Стась, это правда ты?

Он вскочил, прогромыхал по шаткой веранде и с любопытством заглянул мне в лицо.

— Надо же, как мир тесен!

— Я не желаю тебя видеть, — процедила я сквозь зубы. — Почему ты путаешься у меня под ногами уже третий день? Тебе тут медом намазано?

— Стаська, кто это? — Мартышка стояла между нами и тревожно поворачивала голову, глядя то на меня, то на Егора. — Что происходит?

— Да это случайность. Я не искал тебя специально, честное слово! — выкрикнул Егор.

— Слушай, прошу тебя, — я умоляюще сложила руки на груди, — не надо меня преследовать. У тебя есть отец, ты приехал к нему — вот и катись, а меня оставь в покое. Я приехала сюда отдыхать, у меня своих проблем навалом, и заниматься еще и твоими семейными делами мне не хочется. Понял?

Во время моей проникновенной речи Егор кивал, как бы соглашаясь с каждым словом. Мартышка укоризненно ткнула меня в бок, призывая быть с человеком повежливее. Но разве объяснишь ей все…

— Я и приехал к отцу. Он в соседнем поселке живет, но там нормальных кафе вообще нет, одни дорогие рестораны. Это жутко пафосный поселок, сплошные особняки, почти дворцы, — сокрушенно сказал Егор. — Ну я приехал сюда, поймал попутку.

— А почему же ты у отца не остановился? — спросила добрая Мартышка. Надо же, как быстро она приняла к сердцу проблемы чужого ей человека!

— Да там история такая дурацкая вышла, — уклончиво ответил Егор, с интересом поглядывая на сестрицу. — Стася, это твоя сестра? Вы похожи.

— Мы ничуть не похожи, — мрачно сказала я.

И это было чистой правдой. Двадцатидвухлетняя Машка была красавицей — тонкое смуглое личико, кошачьи ярко-зеленые глаза, совершенной формы губы, волосы вьются мягкими шелковыми локонами… Даже семейное прозвище «Мартышка» не могло поколебать ее положение первой красавицы. Я в сравнении с ней проигрывала по всем пунктам. Но меня это мало беспокоило, я вообще к своей внешности отношусь равнодушно. Ну не уродилась я соблазнительной феей, что ж теперь — ѓ вешаться? Мне и так неплохо живется, с тем, что Бог дал; по крайней мере, недостатка в мужском внимании я не испытывала никогда.

— Маш, идем, — резко сказала я. — Уже поздно.

— Постой! — заупрямилась она. — Нельзя же человека вот так бросить… Тебе негде ночевать?

Егор помолчал, спрятав руки в карманы и покачиваясь на носках. Потом решительно махнул рукой.

— У меня все в порядке. Пересижу в кафе до утра, а потом снова к отцу поеду.

— А почему ты в зале не сидишь?

— Ну… Они поняли, что я ничего, кроме чая заказывать не собираюсь, и сказали, чтобы я катился на веранду, — признался Егор. — Я в час по одной чашке беру, чай тут недорогой.

Я уже поняла, что у парня очередной виток проблем, но вникать в его дела мне совершенно не хотелось. Кто бы в мои дела вник, разобрался, помог добрым советом, пожалел, погладил по голове… Но никто почему-то не помогает, так какого черта я стану вешать на себя чужие проблемы?

Может, завтра мне будет стыдно за свою черствость и ожесточение. Может быть… Но сейчас я хотела только одного: вернуться в пансионат, залезть под одеяло и сладко уснуть, выкинув все из головы.

— Это несерьезный разговор, — сказала Мартышка решительно. — До утра ты околеешь. Денег, чтобы снять номер, у тебя нет?

Егор виновато покачал головой, избегая встречаться со мной взглядом.

— Тогда я переночую у Стаськи, а ты будешь спать в моем номере. Там уютно, кровать мягкая, есть ванная и электрический чайник. И даже чистый махровый халат.