Театр тающих теней. Под знаком волка

Она, Карлица, как стенка, в которую Герцогине нужно бросать мячик, чтобы обратно к ней в руки отскакивал. Или она не стенка, а мячик? Похоже, Герцог на позицию партнера по размышлениям давно не рассматривается.

Ее обожаемая Герцогиня ставит Карлицу на одну из плит просторной герцогской веранды.

— На месте стой! А ты, — взмах руки в сторону камеристки, — здесь, на три шага левее! А ты, да-да, послал же господь таких нерадивых прислужниц, ты встань напротив! Шаг назад. Так и стой! Мне нужно понять всю расстановку сил!

И так, пока всех камеристок не расставит.

Герцогиня возбуждена.

— Если мы пообещаем Первому Первому пожизненное положение при регентше, он проглотит. Вечный Второй возражать не станет. Не поддержит, этот никогда не лезет на рожон, но и возражать предусмотрительно не станет — вдруг у меня всё сложится!

Ходит между Карлицей и расставленными в странном порядке камеристками и даже садовником. Ходит, засучивая свои объемные рукава.

— Сицилиец, тот сразу против! С ним не договориться. Опьянен шансом. Он сейчас Старший Сын Короля! Хоть и бастард! И заходить к нему не стоит, только лишний раз злить врага. Любой новый брак, любой шанс на законного наследника ему серпом по яйцам, una punalada en el corazon — нож в сердце. Силилийца обходим стороной.

И подбирая широкие юбки, Герцогиня идет вокруг садовника.

— Осторожно обходим Сицилийца. Прореживая его ряды. Кто у нас в его рядах? Второй Первый. Хитер! При всей показной веселости страшен! И злопамятен! И виртуоз интриг! Что делать со Вторым Первым? Что делать?! Как его прижать?

Еще несколько петель между застывшими на своих точках «фигурами». По большей части вокруг Карлицы. Ее мартышка сегодня в роли Второго Первого. Наматывая петли вокруг нее, Герцогиня гадает, как в этих петлях своих интриг и любви его удушить.

— Играть против такого виртуоза — всегда есть шанс проиграть! Он на три шага ближе к телу. Шансов напеть что-то на ухо Королю у него больше, чем у моего глупца, надо же было настолько всё свое влияние растерять!

Гневный взор в сторону сидящего в тени азалий Герцога. Он в сегодняшней игре тоже фигура на доске сражений своей супруги, изображающая кого-то другого, или пока Герцог это просто Герцог?

Герцогиня в его сторону машет рукой как на пустое место, не принимая в своей сложной игре мужа в расчет.

— А если шансов проиграть больше, чем шансов одержать победу, что нужно сделать?

Герцогиня смотрит «своей мартышке» прямо в глаза и, кажется, спрашивает именно ее.

Карлице приходится задрать голову, чтобы видеть глаза обожаемой Герцогини.

Но что отвечать?

Что отвечать, если Герцогиня требует ответа? И что, если ответ ее разозлит, как злил учителей-монахинь в той старой серой жизни. Злил так, что они плетками хлестали по спине и рукам, на ладонях до сих пор запёкшиеся следы.

— Сделать нужно что?!

Герцогиня обходит ее с другой стороны, и Карлица, как подсолнух, поворачивается вслед за своим солнцем.

Теперь расставленная Герцогиней диспозиция смотрится иначе.

— Зайти с другой стороны… — неуверенно бормочет Карлица, силясь угадать правильный ответ.

Герцогиня привычно машет на нее рукой, как машет на Герцога, как машут на пустое место, и двигается дальше, к другим фигурам.

Как вдруг замирает. Оборачивается. И внимательно обводит взглядом все фигуры, оказавшиеся теперь в прямо противоположной диспозиции.

— Умница!

Неужели?

Она угадала?

Герцогиня довольна ею?

Она умница?!

— Какая же умница моя мартышка! Не зайти, а перевернуть! Позицию нужно пере-вернуть! И доказать Второму Первому, что это в его, именно в его интересах!

Машет рукавами в разные стороны, словно сметая только что выстроенные фигуры с доски. Оставляя на позиции одну фигуру. Ее, Карлицу, которая теперь изображает хитрого коротышку Второго Первого, которого ее обожаемой Герцогине теперь нужно убедить в его личной выгоде ее конструкции.

Но убедить в выгоде мало. Здесь нужны аргументы такой силы, против которых Второй Первый не сможет устоять.

Для этого Герцогиня и засылает «свою мартышку» в покои Второго Первого — выведывать, вынюхивать, запоминать и ей слово в слово рассказывать. Только пробираться в те покои Карлице придется самой — ее обожаемой Герцогине туда хода нет.

Несколько дней Карлица не может пробраться. У камеристок и горничных, прислуживающих супруге Второго Первого, узкие юбки, под них не залезть. Сама супруга сиднем сидит в своих покоях, лишь изредка удаляясь на богомолье — надо же, какая набожная попалась! Вот и теперь отъезжает, Карлица видит это, спрятавшись за кустами лавра. Единственная юбка с фижмами, мелькающая в покоях Второго Первого, уехала неизвестно как надолго, а ее обожаемая Герцогиня ждет, торопит. Герцогине нужно знать, что в покоях и в голове Второго Первого творится. Только как туда — в покои и в голову — попасть?

Карлица мучается этой мыслью, засев в лавровых кустах надолго. День сидит, ночь сидит. Пока под утро не замечает мелькание фижм!

Любовница!