Театр тающих теней. Под знаком волка

Условия задачи: найти теплое место для ночлега — раз, денег на одежду — два, и новые документы — три. Без помощи в этом городе все три условия не осуществимы. Следовательно, необходимо найти помощь в этом городе. Для этого вспомнить абсолютно всех, кого он здесь знает.

А кого он в Севастополе может знать, кроме Константиниди, Лёньки Серого и его братвы? Все дела по печати и сбыту фальшивых денег и поддельных документов Лёнька вел без него. Ни подельников, ни посредников, ни покупателей он не знает.

А кого еще знает? Только трех проституток — Вальку, Зинку-Изольду и Марусю-Мэри. При этом последняя, по мнению Серого, его ограбила — мешок с его вещами из дома унесла и навела легавых на их малину. Даже сутенера их Савва не знает. Знает, что у падших женщин бывают сутенеры, но кто он, у Вальки, Зинки и Маруси не спрашивал. И эти дела с вызовом проституток Лёнька Серый вел тоже сам.

И что в итоге? Ничего.

Но как потенциальный ученый Савва знает, что отрицательный результат любого эксперимента — тоже результат, а не его отсутствие. Отрицательный результат — это прямое указание, что условия задачи сформулированы некорректно. Или в решение закралась ошибка.

Условия задачи изменить нельзя. Кров, одежда, деньги и документы ему нужны, без них ему не выжить Условия неизменны, а что с решением? Где могла закрасться ошибка?

Пробуем еще раз… Кроме Константиниди и Лёньки Серого он знает еще только трех проституток. Где живут они, не знает. Даже не может утверждать, что одна из них не навела легавых на их малину и его не обокрала, не унесла мешок с…

…унесла мешок с деньгами, в том числе и с настоящими деньгами, пустыми бланками для документов и даже с его научными тетрадями, рисунками и коллекцией бабочек.

Маруся сложила всё это в мешок, пока он рисовал и от нее отмахивался.

Маруся сложила все вещи в мешок, и исчезла…

…вскоре после и появились легавые.

Маруся сложила все вещи в мешок после того, как…

…как предупредила его об облаве, которая была на малине у другого фраера, Фартового…

…и после того, как сказала ему, что на случай таких облав нужно спрятать деньги, документы и ценные вещи…

…она всё это сказала, а он не слышал девушку, пока рисовал…

…она сказала… что он может забрать свои вещи в любое время у нее по адресу…

По какому же адресу он может всё забрать?

Что сказала Маруся?

У него же уникальная память! Он запоминает много страниц с одного прочтения! Но теперь не помнит адрес, названный девушкой, так был занят губами горящего солнца и вдруг сложившейся в его голове финальной картиной цикла. Которая теперь у него в руках, а толку…

…что толку, если он не вспомнит названный Марусей адрес.

Что-то в адресе было цепляющее. Савва не слушал, но подсознание зацепилось за что-то в ее словах. За что-то, что связывало слова девушки с какой-то давней жизнью. С какой?

С имением? С волком? С Анной?

С чем из старой жизни были связаны ее слова?

Не с Анной? Не совсем с Анной? Не только с Анной?

Не имение, а что? Что еще связано не только с Анной, если не имение? Если до имения? Если раньше, в Петрограде… Дом княгини на Большой Морск…

На Большой Морской!

Маруся говорила про адрес на Большой Морской! Здесь, в Севастополе.

Но ясно, улица не маленькая. Не будет же он в каждую дверь стучать, пока его властям не сдадут — то-то Константиниди будет рад!

Его сознание было занято рисунком. И подсознание было занято. Но какой-то самый дальний угол подсознания не был занят и успел удивиться одинаковому названию улиц, вспомнить роскошный дом княгини Истоминой на Большой Морской в Петрограде, мгновенно представить, как может выглядеть убогое жилье проститутки на Большой Морской в Севастополе, тем более что Маруся сказала…

…что Маруся сказала «полуподвал».

«…завсегда за Покровским собором на Большой Морской, третий дом, в полуподвале забрать могёте!»

Это и есть адрес.

Единственный адрес, где он может теперь найти документы и деньги. И, возможно, кров. Если, конечно, там не засада.

Полуподвал на Большой Морской, третий дом за Покровским собором, он находит уже за полночь, совершенно замерзший. Руки, в которой держит схваченную со стола картину, не чувствует. И ног не чувствует. И голова почти полностью покрылась инеем. Влажный воздух оседает в волосах, на ресницах и на ледяном ветре превращается в ледышки.

На его стук долго никто не открывает, пока Савва не начинает звать Марусю, Вальку.

— Савва я…

Никакого результата.

Соображает, что имени его «крали» могут и не знать.

Как они его называли? Как-то очень смешно.

«Благородие»?

— «Ваше благородие» я! Маруся сама приходить сказала!

Дверь осторожно открывается. Пожилая дородная женщина с характерными еврейскими чертами лица подозрительно смотрит на него.

— Нет Маруси. И Вальки нет. На промысле.

— А мешок мой здесь? — цепляется за остатки надежды Савва. — Мешок? Маруся мой мешок с малины спрятать унесла.

— Мешок какой-то с вечера приносила. Но откуда мне знать, что мешок твой. Воров и нечестных людей развелось!