Театр тьмы

– Удивительное сочетание цифр, – заметила подруга, завязывая шнурки на кроссовках. – В шесть часов вечера шестого июня, а июнь – шестой месяц в году. Число дьявола. Как и пожар в 1666-м[33]. Там тоже были три шестерки и огонь.

– Давай не будем о паранормальном, – попросила я, наблюдая, как подруга выпрямляется.

– Как скажешь, – Джейн скованно улыбнулась, а потом вдруг стала серьезной: – Знаешь, что еще странно в этой истории?

Я вопросительно на нее посмотрела, потому что куда еще-то?

– Тебя пригласил на премьеру не Том Харт, хотя именно через него ты «контактировала» с театром. По классике жанра, именно он должен был позвать тебя на новый спектакль. Но почему пригласил Деймон, а Том даже не заикнулся о премьере? Что бы это значило?

– Еще в начале знакомства Том говорил, что их художественный руководитель даст интервью. Потом сказал, что худрук не хочет говорить с прессой. А в итоге? Я все равно буду интервьюировать Реда.

«Кстати. Почему именно Ред? Кристофер Бейл. Ред… Почему именно такой псевдоним?»

– Думаю, на то были причины. Может, Том хочет тебя защитить.

– Ага, как же.

На мое высказывание Джейн лишь пожала плечами. Потом поцеловала в щеку на прощание, пожелала всего доброго и скрылась за дверью.

Когда подруга ушла, я закрыла за ней и вернулась на кухню, чтобы за чашкой чая доработать вопросы, которые я хотела задать художественному руководителю. Сев за стол, я с силой сжала карандаш, открыла ежедневник и посмотрела на расписанные факты. Потом перевела взгляд на свои пальцы и устало вздохнула. На коже остался след от ожога; от ожога, который я получила, взяв номерок в театре «GRIM».

«Мистики не существует, но все, что со мной происходило в последнее время, – это какой-то некачественный спектакль о сверхъестественном», – с грустью хмыкнула я.

Стоило мне подумать об этом, как на улице каркнул ворон.

– Опять ты! – раздраженно воскликнула я и встала со стула, чтобы затворить окно.

Когда я взялась за ручку пластиковой рамы и уже готовилась затворить ее, сзади раздался треск. Забыв об окне, я резко развернулась и закричала – возле кухонного стола заискрилась розетка. Схватив прихватку, я выдернула из нее электрическую вилку от микроволновки. Розетка еще какое-то время горела, но вскоре потухла, став черной, как угли.

– Да что это такое, – прошептала я, рвано дыша от страха.

На улице снова каркнул ворон.

Ночью перед премьерой я не могла сомкнуть глаз. Сначала боялась, что в квартире опять что-то случится, а потом, когда успокоилась, в голове принялись вертеться предполагаемые события будущего дня. Я начала репетировать разговор с Кристофером; представляла, как едко буду задавать ему вопросы и как он будет неумело на них отвечать. При этом я беспокоилась. Все-таки художественный руководитель был невменяемым, и я не до конца понимала, чего от него можно ожидать. Меня окольцевала тревожность. Но совсем чуть-чуть. Незначительно. Самоуверенность все-таки брала верх.

Лежа в постели, я глядела в потолок, освещенный ночной луной, и воображала, как положу конец всем убийствам. Как спасу других девушек-журналистов. Я так явно представляла себе это, будто вспоминала о том, что уже произошло.

Я уснула с рассветом. И последней мыслью перед сном была: «Огонь. Везде огонь. На татуировках, на картинах, на номерках гардероба. Почему этот огонь обжигает? Почему обжигает искусственный огонь?» Подсознание дало ответ, сокрушающий, лишенный здравого смысла и логики – все дело в нечистой силе. Этот ответ так сильно ошеломил, что я даже сипло вздохнула. Но утром, проснувшись от звонка будильника, я забыла о том, что пришло ко мне ночью. И не вспоминала до момента, пока не переступила порог кабинета художественного руководителя…

Ошибка. Я заблуждалась. Во всем.

14

– Сара, ты уже у театра? – обеспокоенно спросила Джейн по телефону.

– Нет, буду минут через пятнадцать. – Я посмотрела на наручные часы, которые показывали половину шестого.

– Я опаздываю! – чуть ли не в отчаянии произнесла Джейн. – Редактор отпустил на полчаса позже. Ты подождешь меня?

– Ты приедешь только к половине седьмого? – раздраженно спросила я.

– Да, скорее всего.

Я глубоко вздохнула, глядя на проезжающие мимо машины и мелькающие за окном автобуса многовековые лондонские здания. Их обволакивал туман, а еще с утра моросил дождь. Как всегда – Альбион прозябал в мерзкой погоде.

– Джейн, ты же понимаешь, что я не могу тебя ждать, – стараясь унять злость в голосе, произнесла я. Но мои руки сильнее сжали телефон. Я почти его раздавила, когда отвечала Джейн на ее просьбу.

– Сара, – взмолилась подруга.

– Все, мне скоро выходить, отключаюсь, – произнесла я и сбросила вызов.

«Почему именно в день, когда решается судьба мира, Джейн опаздывает?!» – подумала я и со злостью кинула телефон в сумку. Послышался глухой звук – смартфон ударился о ежедневник с записанными вопросами художественному руководителю театра «GRIM» – мистеру Бейлу; с вопросами, на проработку которых ушло больше недели.