Театр тьмы

Хочу сообщить хорошие новости — совсем скоро, надеюсь, я сдам материал. Через две недели у театра «GRIM» премьера нового спектакля, и меня пригласили на него как прессу. Я приеду за час до начала и поговорю с художественным руководителем. Вопросы собираюсь задать самые провокационные, поэтому не переживайте — никто другой не напишет статью раньше и ЛУЧШЕ меня. Мне осталось сделать всего пару штрихов в этой истории. Не думаю, что другой журналист проделал ту же работу, что и я.

С уважением, Сара Гринвуд.

Ответ от Элизабет пришел через пять минут. Она и правда ждала моего сообщения.

Вы меня сильно обрадовали, Сара. Я в Вас не ошиблась. Жду статью.

P.S. У вас есть подозрения, кто еще пишет про «GRIM»? Просто Вы очень уверенно говорите о конкуренте.

К сожалению, нет. Просто я не сомневаюсь в себе. Вот и все.

Только я хотела закрыть почту, как раздался телефонный звонок. Я посмотрела на экран – на нем высветился незнакомый номер.

– Алло, – осторожно протянула я, ответив на вызов.

– Сара, привет. Это я, Джейн, – послышался голос подруги. – Я сейчас в редакции, звоню с рабочего номера. Есть новости. Дедушка поговорил со своим давним знакомым. Тот заявил, что после пожара почти всех погибших преступников похоронили в поле. И да, трое заключенных и правда сбежали. Как раз из корпуса с новоприбывшими. Кажется, их так и не нашли. Но знакомый деда предполагает, что они тоже погибли. Может, не в этот день, а позже. Заключенные не могли сбежать из горящего здания без телесных повреждений. Огонь не щадит никого.

– Ты права. Но Кристофер мог убежать до пожара.

– То есть ты все-таки утверждаешь, что это он его устроил? А смысл? Сам ведь сдался.

– Не знаю, – я тяжело вздохнула и, встав со стула, начала расхаживать по комнате. Со стороны это выглядело так, будто я гонялась за мыслью, которая постоянно от меня убегала. – Чисто теоретически, может быть. Я все-таки думаю, что он сдался в приступе безумия, а потом понял свою ошибку. Тем более, возможно, он был в курсе, что по приказу инспектора Хаммилтона его задержали не за ограбление, а за поножовщину. Надеялся, что спасется и начнет жить заново.

– Ну, наверное… – недоверчиво сказала Джейн. – Еще дед рассказал про отца Кристофера – Чарльза Бейла. Он пришел к сыну через день после ареста. Как оказалось, в тюрьме были почитатели его творчества. Надзиратели сильно удивились, когда увидели великого актера и художественного руководителя театра «Кассандра». Но, по рассказам, он не был похож на себя. Осунулся, шел медленно и…

– И?

– Злился. Он очень сильно злился на всех, кого видел. К нему подошел знакомый деда, чтобы попросить автограф, – да, подходящий случай, согласна – и Чарльз огрызнулся на него, как собака. Потом, правда, попросил прощения, но осадок от «приветствия» у надзирателя остался. И еще, пока не забыла. Отец тоже помог. Он узнал, кто по документам арендует театр.

– Не томи, кто?

– Тебе знакомо имя Орсон Блек?

Мне показалось или из комнаты выкачали весь кислород?

– Да, это актер театра «GRIM». Его прозвище – Барон. Он похож на охранника. Такой… такой устрашающий.

– С начала 2000-х арендатор здания он. Налоги платит он. Все в театре принадлежит Орсону.

Я стояла у окна. Улицы по-прежнему застилал густой туман. Он походил на грязную сахарную вату. Мои руки била сильная дрожь.

– Ты все еще собираешься идти на премьеру в театр?

– Да, – не задумываясь, ответила я.

– Я пойду с тобой, – голос Джейн вдруг стал слишком серьезным. – Не нравится мне это культурное заведение. Не пущу тебя туда одну.

– Как скажешь, дорогая, – засмеялась я, хотя смеяться – это последнее, что я хотела делать в тот момент.

13

Следующие две недели до премьеры я провела как в тумане. Почти не выходила из дома, писала новости для знакомого Джейн и пыталась расставить по полочкам все сведения, которые удалось собрать о театре «GRIM» и его предполагаемом прошлом. С одной стороны, все было понятно. С другой – я все так же оставалась в неведении, как и в начале расследования. Я была уверена, что театром руководил Кристофер Бейл. Уже немощный старик, некогда сбежавший из тюрьмы Уондсворт. Он выжил. Не знала как, но думала, что он выжил. А все, что говорили экспедитор Джон Райли и мертвый актер Эндрю Фаррел о духах, – просто помутнение их рассудков.