Театр тьмы

– Сара, господи, поздравляю тебя! Я совсем заработалась, не звонила тебе, не писала… Кстати, ты изменилась за последнее время, – задумчиво сказала Джейн и смерила меня подозрительным взглядом. После этого она могла идти в ателье, чтобы заказать на меня платье. С размером бы точно не ошиблась. – Последний раз, когда мы с тобой ходили в театр, ты была грустная, а сейчас светишься, как лампочка. Давай, рассказывай, есть десять минут до работы. Сегодня на площади Пикадилли мини-митинг, нужно заснять людей с плакатами и раскрытыми, как варежки, ртами… Как же я устала от этих криков. Все равно они ничего не решают.

Я улыбнулась и тихо произнесла:

– Я ходила на собеседование в «Таймс». Начальник отдела стажеров сказала, что статья получилась хорошая и, если я выполню следующее задание, меня сразу устроят на работу.

Когда я сказала это, Джейн выглядела как мамочка, гордящаяся за своего отпрыска.

– Ты серьезно? – промурлыкала подруга и села на высокий стул у стойки бариста, словно ноги перестали держать ее.

– Абсолютно.

Джейн имела большой дар. Всего лишь появившись в жизни человека, она вселяла в его душу уверенность в завтрашнем дне так же легко, как фотографировала. До ее прихода я думала о скрытой стороне театра и боялась браться за расследование, а благодаря Джейн воспылала непоколебимой уверенностью, что буду писать про «GRIM», чего бы мне это ни стоило.

– Какая же ты молодец. Вот не заметил в тебе таланта наш профессор – Теодор Томпсон! Помнишь, что он сказал тебе в конце учебного года? «Корректура, милочка. Вы можете работать только корректором».

Упоминание о профессоре больно резануло меня. Я уже и забыла об этой фразе, брошенной мне на вручении диплома.

– Никогда его не любила, – вздохнула я.

– Согласна, своеобразный.

– Но к тебе он относился с почтением. Ты разве не помнишь?

Я засмеялась, вспоминая, как профессор подлизывался к Джейн. На тот момент она была на последнем курсе, а я на первом. Джейн часто рассказывала о просьбах Томпсона пофотографировать его жену.

– Все дело в этом малыше, – улыбнулась подруга и легонько похлопала по рюкзаку, где лежал ее фотоаппарат. – Правда, раньше был дешевле… Ну, так о чем это мы? Ах, точно. У тебя же сейчас новое задание? Очередная эксклюзивная статья?

– На этот раз все сложнее, – вздохнула я, а перед глазами, как по щелчку, всплыл образ Джона, когда он говорил завязывать с театром.

Когда я сказала это, у Джейн зазвонил телефон.

– Ох, черт, это мой начальник, – воскликнула подруга и быстро приняла вызов. – Да, Эдвард, да, я уже почти пришла на площадь. Как «уже начинается»? А, позвонили. Хорошо, бегу!

Джейн завершила вызов и театрально просипела:

– Сара, солнышко, я должна бежать! Давай на днях встретимся и все обсудим?

– О’кей, до встречи.

Я помахала подруге рукой, с облегчением вздохнув. В ту минуту я не смогла бы рассказать ей того, на что напала.

14

Вечер выдался ветреным. Я вышла из автобуса и поежилась. На плечи был накинут плащ, а из-под него выглядывало легкое пастельное платье, которое я купила несколько лет назад на осеннюю свадьбу однокурсницы, а после надевала только летом.

«Красота требует жертв», – подумала я, клацая зубами. Ноги одеревенели от северного ветра, тело покрывалось гусиной кожей, а я семенила к театру, уверяя себя, что разоделась как принцесса не из-за Тома, а просто так, для настроения.

В этот вечер здание театра выглядело особенно мрачно. Над ним повисла дождевая туча цвета запекшейся крови, а ветер, обдувающий каменную глыбу со всех сторон, у входа усиливался. Даже вороны не каркали. Их вообще не было видно. Наверное, укрылись на чердаке от надвигающегося ненастья.

Но, как только я зашла в театр, меня, как шарф, окутало тепло, а в нос ударил запах кофе.

– Добрый вечер, мисс, – послышался серьезный мужской голос, и я, немного испугавшись, повернулась, чтобы посмотреть, кто ко мне обратился.

На меня смотрели темно-карие глаза. Пристально, с любопытством. Я открыла было рот, чтобы поприветствовать Барона, но не успела сделать и вдоха. Он продолжил:

– Вы – Сара Гринвуд?

– Д-да, – неуверенно промямлила я, будто бы он назвал чужое имя, а я на него откликнулась. – Да, я Сара.

– Проходите, – Барон жестом пригласил войти, даже не улыбнувшись.

– Спасибо, – я коротко поклонилась и немедля прошла внутрь.

Несмотря на тепло, наполняющее театр, мое тело еще больше стало колотить от холода. Взгляд, которым наградил Барон, замораживал. Может быть, мне только показалось, но в его глазах плясали черти, когда он произносил мое имя своим низким мужским басом. Ей-богу, его голос пробрал меня до костей.

Отойдя чуть дальше, я расстегнула плащ и стала делать вид, что разглаживаю руками платье, хотя на самом деле не могла отвести взгляда от Барона. Он стоял у входа и чопорно приветствовал легким поклоном каждую зрительницу. Они смущенно ему улыбались, показывали билеты и проходили в помещение.