Театр. Том 2

Царевна! Выслушай, на дерзких не гневясь.Всесильно волшебство твоих прекрасных глаз,И мы, едва узрев их дивные глубины,Мы предались тебе, в своей любви едины.Благоговейный пыл нас понуждал молчать,А ныне с наших уст срывает он печать.Час приближается, заране предуказан,Когда с одним из нас твой жребий будет связан.Кто старше из двоих, на трон взойдет в венце,Предстанет пред тобой супруг в его лице.Но гордая любовь не хочет примириться,Что ты от пленника получишь сан царицы:

Пустой закон презрев, хотим, боготворя,Чтоб пленнику дала царица сан царя.Пусть одного из нас твой приговор изранит,Но кто тебе милей, тот властелином станет.От случая-слепца зависит старшинство,А мы, царевна, ждем решенья твоего.Мы — данники любви, и тот, кто первороден,Склонится перед тем, кто ей благоугоден.Высокий пламень сжег все низменное в прах,Наш жребий, наша жизнь теперь в твоих руках.Твой выбор, госпожа, не может быть оспорен.Тебя утративший, безропотно-покорен,

Тобой и для тебя, как прежде, будет житьИ верноподданно владычице служить,И в этом преданном и ревностном служеньеТаится для него покой и утешенье,И, не сгибая стан под тяжестью невзгод,Он в самой горести усладу обретет.

Родогуна.

Мою признательность, царевичи, примитеЗа то, что жребий свой вы мне вручить хотите.Я согласилась бы, но сан высокий мойВелит безмолвствовать, велит мне быть немой.Решают наш удел цари во имя трона,

Мы — их оружие, от распрей оборона.Что сердца тихий стон, когда закон для нас —Державных замыслов громоподобный глас!И я, покорная своей высокой доле,Сердечной склонности я не давала воли:Когда откроется, кого любить должна,Скажу любви: «Явись!» — и явится она.Не ждите от меня решения иного —Здесь за царицею решающее слово.Пойти наперекор и гнев ее навлечь?Но ведомо ли вам, что может в пепел сжечьОн яростью своей? Я это испытала:

Моих безмерных мук ей было слишком мало,Ее не насыщал безмерный мой позор…Быть может, он утих, успел уснуть с тех пор,Но чуть пройдет молва, что выбор мне предложен,И кто-нибудь опять им будет уничтожен…Прошу прощения, царевичи, у васЗа то, что воскресить решилась я сейчас,В дни примирения, кровавое былое,Но искры пламени живут и под золою,И если тот огонь бездумно ободрю,По справедливости в нем первая сгорю.

Селевк.