Театр. Том 2

Что касается второго возражения, то на него ответить труднее, и я вовсе не настаиваю на полной своей правоте; скажу лишь, что, по моему убеждению, мы не вправе менять конечные следствия, донесенные до нас историей, но вольны придумывать те обстоятельства или, как я раньше назвал их, те ходы, которые к ним приводят; во всяком случае, мне как будто ни разу не доводилось натолкнуться на правило, воспрещающее подобную вольность. Я довольно широко пользовался ею в этой трагедии, но так как в «Ираклии», только что поставленном мною на сцене, пошел еще дальше, то считаю эту постановку своего рода попыткой защитить «Родогуну» в случае, если она вызовет возражения ученых и ропот публики. Но я заранее прошу тех, у кого явятся какие-либо сомнения, вспомнить о двух «Электрах», одноименных трагедиях Софокла и Еврипида, которые к одинаковым следствиям приходят столь разными путями, что напрашивается вывод — ход действия у одного из них с начала до конца вымышлен. Пусть заглянут они и в трагедию «Ифигения в Тавриде»^{76}

, которую наш Аристотель рекомендует нам как образец совершенства, хотя она явно относится к той же породе, поскольку основана на вымысле, будто Диана унесла Ифигению на облаке с жертвенного алтаря и подменила ее ланью. Наконец, пусть обратят внимание на «Елену» Еврипида, где при неизменных именах и основа действия, и частности, завязка и развязка всецело придуманы автором.

А если кому-нибудь придет охота ознакомиться с этой историей подробнее, пусть не сочтет за труд прочитать Юстина, который начинает ее в тридцать шестой книге, затем прерывает, чтобы снова вернуться к ней в конце тридцать восьмой и завершить в тридцать девятой. Он излагает события несколько иначе, у него Клеопатра покидает своего мужа, а не убивает, убит он по приказу одного из военачальников, некоего Александра, которого Юстин^{77}

выставляет как соперника Деметрия. Значительно отличается от Аппиана и то, что он пишет о Трифоне и его воспитаннике, которого именует Антиохом; совпадает у этих авторов лишь рассказ о том, что произошло между матерью и сыновьями.

В главах одиннадцатой, тринадцатой, четырнадцатой и пятнадцатой первой Книги Маккавейской^{78} повествуется о Трифоне, о его войнах и о пленении Деметрия парфянами, но имя воспитанника там, как и у Юстина, Антиох, а не Александр, и победа над Трифоном приписана Антиоху, сыну Деметрия, а не его брату, что идет вразрез с Аппианом, которому следовал я. Об остальном же вообще ничего не говорится.