Театр. Том 2

Любви, Селевк, любви — она всего сильней,А наша дружба — что ж, прольем слезу над ней.Высокий дух легко пожертвует державойИ увенчается за это вечной славой,Но кто, покорствуя, отдаст свою любовь,Тот жалкий человек, в нем ледяная кровь.Утратив гордый дух в безумном ослепленье,Царевне оба мы наносим оскорбленье:Посмели мы забыть, в огне любви горя,Что стать она должна супругою царя.Не знаю, кто из нас в порфиру облачится,Но знаю: ей пристал высокий сан царицы,А мы, безумные, в мечтах о ней одной,Хотим, чтоб подданный ее назвал женой!

Так примем же венец. Равно великодушноИ властью пренебречь, и власть принять послушно,Коль честолюбие лежит у ног любви.Жестоким, горестным наш жребий назови,Но с ним, с незыблемым, не будем спорить втуне,Дабы достался трон прекрасной Родогуне.

Селевк.

Но так же важно, брат, чтоб в грозный этот деньИ дружбу, как любовь, не омрачила тень.Ты помнишь, почему пожрало Фивы пламяИ в Трое кровь текла багряными ручьями?^{82}Грозит сейчас и нам та самая беда,Что знаменитые сгубила города,Что стольких в Греции и в Азии скосила.Какая в ревности неистовая сила!

Обоих трон влечет — заветная мечта,Одна и та же нас пленяет красота:В одном погибель Фив, в другой погибель Трои.Царевной и венцом владеть не могут двое,Неразделим, един владыка и супруг,И право старшинства, пустейший этот звук,На слове матери основанное право —В нем сладость одному, другому в нем отрава.Для обойденного такой раздел таитИсток угрюмых дум, язвительных обид.Захочет он восстать — и на кого? На брата.Подумай, чем для нас грядущее чревато.Так закалим сердца, чтобы враждебный рокНа рознь и ненависть обоих не обрек!

От взора женского наш взор да не ослепнет,Наперекор судьбе пусть наша дружба крепнет,Оглохнем к зависти, забудем боль утрат,И братским счастием да будет счастлив брат:Что было пагубой для древних Фив и Трои,То нас объединит, надежность уз утроя.Мы, верные любви, над ревностью смеясь,Вовек не разорвем родства и дружбы связь,И более того: со жребием не споря,Усладу обретем в тлетворной чаше горя.

Антиох.

И хватит сил у нас на это?

Селевк.

Погоди:Довольно и того, что сердце из груди

Исторгнуть я готов, чтобы оно молчалоИ слово разума властительно звучало.

Антиох.

Я тем же чувством, брат, исполнен и согрет.Хранить его всегда дадим себе обет,Чтоб отвели удар от дружбы нашей богиВ суровые часы смятенья и тревоги.

Селевк.

Ты прав. Попросим их о том, чтобы враждаНе проползла змеей меж нами никогда.

Антиох и Селевк уходят.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Лаоника, Тимаген.

Лаоника.