Техник и колдун

Перед дворцом Зарубы продолжался сумбур. Бойцов расставляли в шахматном порядке парами каждые 3-5 саженей, один сзади, другой спереди. Калаш у ноги. Горан выгадал так, чтобы попасть в задний ряд, потом поменялся со слева стоящим, чтобы быть поближе к помосту. Тот и рад был такой оказии, так как с места техника было лучше видно сцену, и был шанс лицезреть кучерявого. А Горан на новом месте сквозь щели в досках мог хорошо видеть трибуну с властями. К Технику подошел Зохан и завилял хвостом. Горан шепнул ему: “Бэк”, тот отошел к столбу и сел. Брать собаку с собой было не умно, но Горану подсказывало что-то внутри, что пес не помешает. Люди клубились на площади в ожидании действа. В стороне, на огороженной забором площадке стояли несколько ховервагенов, типа лимузила, с золотыми вензелями. Подрулили еще несколько членовозов с толстосумами из соседних хозяйств. Колыван с сыном Брабусом, хозяйка медных гор Барабанова с племянником и мужем алкашом. Тот уже был в зюзю и еле стоял на ногах, а когда охрана потащила его за ноги из ховервагена, он отпинался и полез обратно. Барабанова вернулась к машине, шибанула мужа тростью с золотым пуделем по крестцу, и только тогда он соизволил, виляя всем телом, присоединиться к процессии. С другой стороны, подходили прочие участники аукциона имени Маленки, и только одного гостя ждали с особым трепетом. Его стояночное место было подсвечено неоновыми словами “Добро пожаловать” со стрелкой, пара лакеев мели вокруг метлами, а еще пара стояли со скрученной золотой дорожкой подмышкой. И вот приехал главный гость, князь Терпкий. Он вышел из длиннющего ховервагена, поправил золотую цепь, что тянулась от плеча к промежности и натянул потуже синий берет. На плаще у него был герб в виде золотого льва, летящего на парашюте, с двумя саблями накрест поднятыми над головой, и буквами ВДВ сверху. Буквы вроде значили что-то вроде “Водка Девки Веселуха”, но скорее всего то народный юмор такой. Граф был тот еще живоглот. Здоровенный мужлан, со спины можно было принять его за огра, только те загорелые, а у него кожа белая, как портки девственницы. С ним под ручку шла его жена Сапфира, и два сына близнеца Ромул и Рэм. Братья всю жизнь были настолько близки, что, если один драл себе коленку, второй тут же драл свою, или лекаря просил повторить шрам. Поговаривали, что они и баб не любят, а только друг дружку. В Жаровне трепались, что наоборот, любят, только одну бабу на двоих, и просят, чтобы та угадывала кто из них кто в процессе. Может и так, но женить их было надо, ну хотя б одного. На Маленке или нет папке по пистолету было. Кстати, Терпкий носил под плащом пистоль под названием Десертная Игла, говорят тот мог пробить стену в хлебало толщиной.

Гости пердя и кашляя расселись на помосте. Им подносили кушанья и питие. Горан посмотрел внутренним зрением, но ничего подозрительного не увидел. Да и видеть он мог разве только полста саженей вокруг, и то на краях все мутно было. Народу набилось на площадь как гвоздей в банке. Голоса сливались в единый гул, из колонок звучала музыка, автоматы с хаверлом понемногу пустели, и вот зазвучали фанфары. Включили все наличествующую иллюминацию, прожекторы уперлись в небо, и бабахнули пушки с блестяшками. Из дверей дворца вышла личная охрана, с золотыми калашами, в красных высоких шапках, с барсучьими хвостами на жопе. Взяли “под ружье”, вышел Кореш весь в парче. “Аки петух”, – подумал Горан. За ним воевода Балыч в парадном мундире до колен, с иконостасом орденов на груди и цепью на поясе. Следом повыбегали еще какие-то шавки барона, и тут… В крытую колоннаду между двумя сортирами, в белом плаще с красным подбоем, вышел сам барон Заруба. Медвежья башка на причинном месте, сапоги змеиные, перья из башки. На вид барон был достаточно обычной внешности, если перья убрать. Вот на улице встретишь, так обычный пузатенький торгаш с перевоза, а тут прямо бабуин с павлиньим хвостом. За Бароном вышла Маленка в свадебном платье. “Уже?” – удивился Горан. Не то чтобы сразу под венец, но видимо с намеком господам гостям. Судя по боевому раскрасу и формам, насчет тринадцатилетия, так это папенька ей польстил. Непечатная походка и взгляд дочки барона подсказывали Горану, что ей все двадцать пять. Высокая, видимо в мать. Баронессу, кстати, давно никто не видел. Толи больна, толи барон ее того, но женщина, говорят, была яркая и статная. Ну и дочь в нее пошла. На голову выше отца, пошловатые губы малиновой помады, ресницы как опохало, для понаехавших воротил самое оно. Гости встали, барон махнул короткой ручкой, и вдруг из-за крыши дворца появились сотни две, а может и больше дронов-коптеров размером с аршин. Дроны засияли огнями, и стали складываться в герб Зарубы, голого мужика верхом на медведе. Барон начал шествие к гостям.