Техно-Корп. Свободный Токио

Чтобы достать прототип игрушки-ребенка, ему потребовалось меньше часа. Еще минут десять ушло на то, чтобы удалить из синергика модуль слежения и анализа, который должен был собирать информацию о семье, купившей этот продукт, и методах воспитания, чтобы впоследствии использовать собранные данные для установки идентификационного модуля статуса, имплантируемого в выпускных классах школы ребенку, играющему сейчас с куклой-синергиком.

Шайори лежит на столе. Файлин восстановила ей отрезанные пальцы. Теперь осталось удалить нейронную татуировку любви. Боли почти нет, но Шайори нервно ерзает, когда слышит радостный смех Юмико, получившей желанный подарок.

– Все нормально? – спрашивает Файлин.

– Я не знаю, – говорит Шайори. – Эта девочка… Ючи подарил ей куклу-синергика… Значит, Семъяза решил оставить ее здесь, верно?

– Ты привязалась к ней?

– Немного.

– Думаю, она тоже привязалась к вам.

Острая боль пронзает все тело, и Шайори не может сдержать крик. Бросив свою электронную игрушку, Юмико бежит к ней и берет за руку. Со стороны странно видеть, как взрослая женщина ведет себя подобно ребенку, но здесь, в мастерской тек-инженера Ючи, для странностей нет места.

– Файлин сделала тебе больно? – спрашивает Юмико.

Шайори заставляет себя улыбаться и отрицательно качать головой. Притворяться у нее не получается, и Юмико видит это.

– Но ведь это для того, чтобы избавиться от твоей сломанной татуировки? – спрашивает она.

– Да.

– Тогда можно потерпеть.

Слова заставляют Шайори улыбаться – на этот раз искренне, хоть и через боль. Жидкий модуль любви, интегрированный в кость, был дешевым и давно утратил пластичность. Файлин приходится разрезать плоть, пилить кость и удалять модуль частями. Кровь из открытой раны капает на пол.

– Фу! – кривится Юмико, когда видит уродливую рану.

– Не смотри, – советует Файлин.

– Почему?

– Потому что ты еще ребенок.

– Я была ребенком, пока у меня было тело ребенка, – ворчит недовольно Юмико, словно на горизонте уже маячит кошмар переходного возраста.

– Вот как? – Файлин отрывается от работы, смотрит девочке в глаза. – Тогда принеси инструменты сломанного синергика-уборщика и помоги мне прибраться.

Шайори оборачивается, смотрит на Файлин, хочет сказать, что это не самая хорошая идея, но Юмико уже дергает тек-инженера Ючи за рукав и спрашивает, где стоит сломанный синергик-уборщик. Да и боль снова обжигает сознание, выдавливая из глаз слезы. Может быть, Файлин мастер своего дела, но, прожив в теле синергика не один год, явно забыла, что такое настоящая боль. Она работает как мясник с мертвой тушей животного. Вот только животных на этой планете почти не осталось, и теперь она упражняется с людьми.

– Убила бы того, кто делал интеграцию, – говорит Файлин, вытягивая остатки модуля любви.

Большеберцовая кость и плюсна зияют крохотными полостями, словно здесь поработали черви. Застывшие осколки модуля звенят, падая на пол. Боль адская, и Шайори не понимает, что все закончилось. Файлин заполняет гидроксиапатитным наногелем поврежденные полости. Процесс заживления происходит практически мгновенно. Шайори чувствует, как уходит боль. Остается лишь обработать рану регенерационным центром, который подкатывает к кушетке Файлин. Затем вместе с Юмико она вытирает кровь и убирает ошметки плоти и осколки модуля любви.

Шайори наблюдает за ними молча. В отличие от сознания Кейко, запертом в собственном теле, она просто хочет отдышаться и успокоиться после удаления нейронной татуировки любви. Когда-то Кейко тоже хотела интегрировать себе такой модуль, надеясь, что это сможет скрасить тусклые ночи. Сейчас она уже не знает, чего хочет, а чего нет. Вначале ей казалось, что весь этот кошмар – часть коррекционной программы, которой подвергла ее система, но как только реальность стала ясна, то все цели и желания как-то стерлись. Это не сон и не коррекция. Это жуткая несправедливая жизнь. Она не может даже ненавидеть захватчика своего тела, потому что этот ребенок не захватывал его. Это сделал ее отец. Юмико была ни при чем.

– А я когда-нибудь смогу сделать себе нейронную татуировку? – спрашивает девочка, дергая Файлин за рукав.

– Такую татуировку, как у Шайори?

– Нет! – девочка кривится. Кривится губами Кейко. – Такую, как у мастера Ючи.

– У мастера Ючи не одна нейронная татуировка.

– Меня интересует та, что отвечает за память.

– Интересно, почему?

– Как это почему? – Юмико таращит глаза. – Представляешь, какой умной я могу стать!

– Так ты хочешь стать умной?

– Конечно. У меня ведь теперь тело взрослой женщины.