Техноангелы

Ошеломленный, Готара положил свою сумку, на пол и вышел из дома волхва, направившись к дому, который был так хорошо ему знаком — дому, где жила семья Дарики. Лишь подойдя к её дому, он подумал, что, возможно ему следовало остаться и помочь волхву в его приготовлениях. Но, потом он представил себе усмехающееся лицо старика, если он вернется к нему, не повидав Дарику. Волхв сказал ему «Повидай её», а значит, это то, что старик считает нужным.

Итак, он подошел к дому, и услышал, как звонкий девичий голос напевает веселую песенку, и сердце его бешено заколотилось — он узнал её голос, голос Дарики!

Он обошел дом, и вышел к лицевой её части, к той, что выходила к речке, что протекала через весь лес. И у реки он увидел её — рослую, с него ростом, с толстой косой, перекинутой сейчас через плечо и увидел её дивные сияющие голубые глаза. Дарика увидела его и рассмеялась, стирая копоть с лица — она была кузнечихой, что было так необычно для девушки, что делало её похожей с Готарой. Но все же её деревня принимала куда как легче, чем его. Ведь бывали в свое время в деревне девушки–кузнецы, да и работа у неё всегда выходила на славу. Немалую роль в принятии деревней Дарики играла и её красота, равной которой было немного девушек в деревне. А то, что Дарика была не только кузнечных дел мастером, но и вообще рукодельницей хоть куда, недаром, теплым одеялом, что она выткала, Готара согревался холодными лесными ночами, все это делало её невестой хоть куда. Но все же она привечала у себя нелюдима Готару. Между ними не было ничего, что обычно бывает между парнями и девушками, но все же многие шептались, о том что же будет, когда они поженятся — то ли Дарика из Седолесья уйдет, то ли этот чудак, черт лесной наконец за ум возьмется.

— Эй, лесной житель, какими судьбами тут? — засмеялась Дарика, искренне порадовавшись появлению Готары.

— Да вот, Дарика, пришел с тобой повидаться — проговорил он, не в силах отвести глаз от милых его сердцу черт её лица.

— Ну, видайся. А что смурый такой? Ты меня вот живую–здоровую вроде видишь, или с тобой что случилось? — озабоченно проговорила она.

— Да нет, что ты, Дарика, все нормально со мной!

— А к волхву что опять ходил, чай, не просто так? Уже все Седолесье на ушах стоит, мол, лесной черт к волхву пошел.

— Дарика, можно подумать, что я редко к нему хожу.

— Знаешь, нечасто! Тем более раз уж редко появляешься, и то больше в праздники обычно приходил, а с волхвом ты обычно на улице видишься, как и все, даром, что разговариваешь ты с ним больше других. Что случилось–то, выкладывай, а то ж на тебе лица нет!

Тогда Готара вздохнул, и предложил ей сходить к речке, и там уже объяснить все подробнее. А после они уселись на бережку, и Готара поведал ей все — и о том, как друг волк во сне являлся, и о том, как он себя чувствовать странно стал.

— Да уж, странно все это — проговорила Дарика — знаешь, подумала бы, что этот твой друг волк — дух злой, так ведь ты к нашему волхву пошел, и он все подтвердил, а уж наш волхв злого–то духа сразу почует, да и зла он никому просто так не сделает, тебе тем более. А что ж вечером–то будет?

— Не знаю, волхв мне только одно сказал.

— И что?

— Что после этого вечера я тебя больше не увижу — медленно проговорил Готара.

— Как?! Чтоже с тобой произойдет–то?! — воскликнула девушка.

— Не знаю, Дарика, не знаю. Вот только знаю, что не увидеться нам с тобой больше и все.

— Куда же ты денешься? — медленно проговорила она.

— Не знаю…

— Знаешь, тут мамка моя говорила, что мол то что ты в лесу живешь, то не по людски, до добра не доведет. Может так оно и есть? Может, тебе можно еще отойти как–то, Готар? Остался бы тут, в Седолесье, ты ж здешний, хоть и чертом лесным стал. Тебя бы тут приняли потихоньку…

— Да не приняли бы меня, ты ж знаешь. Я у здешних старост и у главы охотников как кость в горле. Не нужен я им. Многие надеются, что я когда–нибудь в лесу сгину. А кто–то и рад, что я в чащобе живу, и сюда не прихожу почти.

— А мои отец с мамкой ох уж как меня стращают, чтоб я тебя больше не привечала тут. Но ты меня знаешь, кто ж меня отговорит, коли мне чего сильно захочется — попробовала Дарика улыбнуться, но грусть все равно оставалась в её глазах, так как она сердцем понимала, что уйдет Готара, как пить дать уйдет дорогой, куда другим хода нет.

— Теперь все это в прошлом, Дарика. Дело не только в словах волхва, но и в том, что я это сердцем чувствую…

— И я тоже — ответила она.