Технология чувств

В этот же день Рина заехала проведать Грибовых. В Москве жила мамина старинная приятельница Грибова Нина Алексеевна. Она работала с мамой с 1962 года, была когда-то маминой начальницей. С тех пор семьи дружили. А когда мама, отец и Рина в 1974 году вернулись в Казань, то изредка созванивались, но встречались только в Москве. В этот раз Нина Алексеевна была сильно раздражена и не скрывала этого. Рина помнила по прошлым её приездам к ним в гости, что их холодильник был всегда забит под завязку: мясо, колбасы, сыры, творог, сырочки… Грибовы получали от своей родственницы, муж которой работал в ТАСС, роскошные продуктовые наборы. Гречку из них частенько отдавали маме Рины. Их же с мамой холодильник всегда был полупустой. За колбасой отстаивали по полтора часа в очереди, потом еще ввели талоны. А в Москве было изобилие всегда. Не зря раз в месяц, а иногда и чаще все казанцы ездили в Москву за продуктами. «Длинный, зеленый и мясом пахнет», – так говорили о поезде «Татарстане», тринадцать часов – и в Москве. Сейчас же Нина Алексеевна жаловалась, что несколько раз стояла в большой очереди за хлебом. Что уж говорить о других продуктах. Избалованным москвичам было трудно принять существующую действительность. Такая же картина была и в Калининграде, и в Минске.

Рина вспомнила, с каким трудом в Минске тогда она купила красные сандалики для своего двухлетнего сына. Родственник женщины, с которой она ездила в турпоездку, жил в Минске. Встретились за углом магазина. Рина дала деньги и объяснила, какие сандалики нужны. И как же долго сын потом носил их. А в Клайпеде она покупала игрушки в магазине молча, чтобы её не опознали как русскую: в то время Рина была блондинкой. Темноволосые экскурсантки даже не заходили в магазин: отношение местных жителей к русским было очень негативным.

Сейчас Универмаг «Московский» вернул не только былую славу, но и расцвёл. Понятно, что и цены тоже московские. Ну, так не за покупками же она приехала.

Метро Рину ошеломило. Станции, родные с детства, всё те же. Но люди, люди!.. Как же их было много! Знакомый любимый запах метрополитена, длинные, глубокие эскалаторы с пробегавшей шишечкой под ладонью на конце двигающегося поручня, бегущая молодежь и очень много иностранцев, особенно азиатов.

Она смогла зайти в поезд только с третьего раза и то стояла в набитом людьми вагоне. А раньше все сидели с книжками. Москва считалась самым читающим городом в мире. «Смешно, – подумала Рина. – Если сидишь друг напротив друга и ехать по полчаса, конечно, лучше уткнуться в книжку. Вот читающий город и получится».

Она решила проехать по Кольцевой, выходя на некоторых станциях. Да, да, все те же цветные мозаики на Новослободской; белые гипсовые своды на Белорусской; строгая Павелецкая; Парк культуры с барельефами на стенах; обожаемая ею Киевская; похожая на дворцовые своды Баррикадная… Рина ходила по залам станций, гладила стены, скульптуры, рассматривала потолки. «Какое же счастье подарил ты мне, сынок!» – думала она с благодарностью. Как хорошо, что хоть что-то осталось прежним!

Теперь удобно с Интернетом: всё найдешь, что нужно. Названия некоторых станций, к которым она привыкла с детства, были изменены. Но найти их труда не составляло. Главное, знать, куда ты желаешь идти. А там тебе и видео, и схемы – всё, что хочешь.

Рина решила, что лучше всего выйти на станции метро «Лубянка». Тогда у неё будет возможность зайти в Центральный Детский Мир – любимый магазин её детства. Когда она в последний раз была в Москве, то её неприятно поразил этот магазин, который превратился в подобие рынка с множеством лепившихся друг к другу стеклянных киосков. Детские же воспоминания были радужными.

Первый этаж тогда был только для продажи игрушек. Огромное число секций по периметру, а в центре стоял огромный до потолка теремок. Его окошки раз в час открывались под музыку, из них выглядывали разные зверушки. На втором и третьем этажах располагались секции одежды, канцелярские и многие другие.

А на третьем этаже была столовая, в которую мама всегда водила маленькую Рину обедать. Запах этой столовой до сих пор помнится. Они отстаивали длинную очередь, передвигая подносы, выбирая нужные тарелки с едой. Вот эти детские ощущения живы до сих пор.

А ещё наклейки, которые продавались недалеко от столовой, которые нужно было слегка помочить в теплой воде, перевернуть, приложить к бумаге и стереть пальцами бумажный слой. Тогда проявлялись красочные цветные тигры, медведь, пума, заяц и другие звери. Рина даже тетрадку тогда отдельную вела: только для наклеек.

Часто мама ставила дочь около какой-нибудь стены и строго-настрого наказывала не сходить с места, а сама бежала в какую-то нужную секцию, где уже подходила её очередь, – толпы были такие, что с ребёнком не развернешься. Рина помнит до сих пор этот ужас, когда мама уходила, оставляя её одну. И только строгий наказ заставлял не кричать, не плакать и жёстко стоять на одном месте.