Техподдержка. Мертвая зона.

— Еще вопрос. Тот бронетранспортер... Йоба убил его потому что он военный?

Опять кивок.

— Но ведь это своя машина, нигерийской армии. Это не плохие белые парни... В чем проблема?

— Йоба не любит военную технику, — четко проговорил Гейб. — Абуджа будет мирной навсегда.

— А если придут хауса с севера? Исламисты. Боко харам! — Леха невольно понизил голос до шепота.

— Не придут.

— Почему?

— Теперь на севере не хауса, там хаос.

«Вот и кафедра английского языка и литературы прорезалась, — оценил Леха. — Ай да братец Гэбриел».

— Но ведь они восстановятся. Их два года не трогали, для исламских радикалов этого вполне достаточно. Было бы финансирование, а оно всегда появляется там, где есть люди, готовые убивать. Допустим, исламисты соберутся занять Абуджу... Сюда явится легкая пехота, ни одной машины крупнее джипа. И что сможет Йоба?

Гейб медленно повернулся к Лехе лицом.

И, глядя прямо в глаза, очень серьезно ответил.

— Голосом Великой Матери позовет своих помощников.

— У Йобы много... помощников? — осторожно спросил Леха.

Гейб легонько мотнул головой, словно обводя круг.

«Надо так понимать — весь город?»

Впереди расслабился Смит, потеряв интерес к разговору. Старый и опытный, весь из себя матерый, он совсем не следил за ушами, а они у него так и дергались, пока подслушивал. И затылок напрягался.

— Спасибо, Гейб, — сказал Леха. — Кстати, мне понравилась твоя шутка про хаос. Она грустная, конечно, если подумать, но все равно красиво звучит.

Гейб пожал плечами.

***

Когда «басик» свернул с развязки к аэропорту, гостей бывшей столицы ждала большая во всех смыслах неожиданность: на задворках рынка пряталась еще одна парковка, да не простая а грузовая, плотно заставленная фурами, автобусами и бензовозами. Леха подозревал, что где-то здесь должен быть местный хаб, перевалочная база, откуда товар растекается по базарчикам и магазинчикам вдоль всего пригорода, — но не думал, насколько масштабно и серьезно поставлено дело. И ведь приезжают, не боятся. А с другой стороны, машины гражданские, что им Йоба? Что они Йобе?

— Очень заметно, как никто не хочет ехать сюда из Лагоса, не правда ли? — бросил Смит через плечо. — Далеко, опасно, страшно. А из Минны совсем никто не хочет.

Спереди обернулся Пасечник.

— Видали? Каков размах.

— Вспоминается чья-то идея добраться до Минны самолетом. Теперь она кажется совсем не такой глупой.

— И потом сто миль пешком? — Пасечник хмыкнул. — Понимаю, что начальник всегда дурак, но так плохо думать о моих умственных способностях, это уже перебор. Многие готовы ехать в Абуджу. Но мало кто хотел ехать сюда с нами. Понимаешь разницу? Белый без охраны — добыча здесь, а черный водитель — ненужный свидетель.

— Могли бы нанять машину с полицейским эскортом. А так — потратили на дорогу с пересадками лишние двое суток... — брюзжал Смит.

— Думаю, это тебя удивит, но я пытался договориться и насчет эскорта тоже. Увы, полиция вовсе не горела желанием сопровождать репортеров в сторону Абуджи. А частная охрана, как мне намекнули, вполне могла забыть нас где-нибудь на обочине. Конечно, абсолютно случайно. Охрану надо брать на месте и у проверенных людей. Спроси вон хоть парней. Что скажешь, Майк?

— Майк сказать, белый господин хороший добыча! Плати выкуп много-много! Три белый господин — три раза много-много! — отрапортовал Майк и захохотал.

Его английский в присутствии Пасечника опять испортился.

— Не смешно, хренов ты следопыт, — сказал Пасечник. — Слышишь, Джон? Не ворчи. Потеряли день, потеряли два, и слава богу, зато доехали.

— Масса Пасечник все равно теряй день, потому северо-восточный пассат, сопровождаемый пыльными бурями с вероятностью смерчей. Лучше слушай Майк, знаменитый следопыт пампасов. Майк говори свой язык.

— Прекрати.

Майк хрюкнул, давясь от смеха, но кивнул.

— Я не ворчу, — проворчал Смит.

— Спасибо большое. И между прочим, есть такое слово — бюджет.

А еще слово «конспирация», — подумал Леха. И даже если на лице написано, что никакой ты не журналист, слово «инструкция» намекает, как важно соблюдать конспирацию. Или хотя бы соблюдать инструкцию. А то вы потом друг на друга накатаете докладные о том, как инструкцию нарушали. Это точно написано у вас на лицах огромными буквами.

— И потом, что бы мы тут делали эти двое суток? — сказал Пасечник. — Тыкались вслепую, рискуя получить по морде? А сейчас красота — не успели войти в город, как началось движение, и мы в центре событий практически! И приехали компетентные люди, мы с ними немного поговорим и многое узнаем. Теперь главное — не зевать!

— Теперь главное — уворачиваться, когда события начнут бить по голове, — процедил Смит. — Мы потеряли инициативу и вынуждены догонять. События будут управлять нами, и в какой-то момент мы неминуемо облажаемся.

— Ва-ау, — протянул Пасечник. — Стесняюсь тебя спросить: и давно ты в последний раз управлял событиями, полковник?

— Подполковник, — буркнул Смит и уставился в окно.

Пасечник не просто замолчал. Он заткнулся.