Техподдержка

Вася снова оглянулся, на этот раз надолго. Леха даже напрягся: так многозначительно эти двое смотрели друг другу в глаза.

– Ты же с ними вроде работал, – сказал Ломакин.

– Да я туда и ездил, но не во дворец же.

– Ну вот и не ходи во дворец. А то мало ли… как кончится пьеса. Чехов бы одобрил, наверное.

– У тебя не Чехов, скорее Диккенс. Он любил такие сюжеты, когда зло наказано, а добро вроде живое-здоровое, но сидит и думает: а я ведь, блин, легко отделалось, могло быть и хуже.

– Я точно, блин, легко отделался, – заверил Ломакин.

– Тогда мы не будем за тебя переживать, а будем радоваться. Верно, Алексей? Чего грустный такой, гляди веселей… Олег Иваныч, а как у них там… Вообще? Атмосфера?

– Атмосфера?.. – Ломакин хмыкнул. – Там круто. Но уже за гранью. Они не успели вовремя остановиться. И с ними не страшно, а, знаешь… Противно. Если тебе интересно мое мнение – Сан-Эскобар должен быть разрушен.

– А его грохнут, – сказал Вася. – Обязательно грохнут.

Подумал и добавил:

– Но потом.

* * *

Северный учебно-тренировочный центр «сил самообороны» Народной Республики Лимпопо представлял собой прямо-таки образцовую воинскую часть, где дорожки по линеечке, бордюры покрашены, а на самых видных местах – наглядная агитация и противопожарные щиты. Невольно закрадывалось подозрение, что служба войск похерена, и вообще тут бардак, а иначе зачем это всё.

Но служба была в порядке и несли ее спокойно, без нервозности, с какой обычно ждут высоких гостей. Единственное, что углядел наметанным глазом Вася, – народу сюда нагнали прилично. И наглел этот народ не по чину. На КПП стоял во главе наряда целый лейтенант, задравший нос капитану впору. Если на русских едва взглянули, то самого Васю разве что не обнюхали, а джип охраны с четверкой «тонтон-макутов» просто тормознули и, как большое одолжение, разрешили оставить на парковке за воротами.

Расстаться с охраной Вася был заранее готов, а вот открывать багажник и позволять всякой мелюзге туда заглядывать, да еще и отвечать, с какой целью там лежит цепная пила, он, похоже, не привык. Наорав на лейтенанта, он решил не опускаться до диалога с ним и принялся куда-то звонить. Лейтенант что-то ему втолковывал, уже не с задранным носом, а с выражением крайней обиды на физиономии. Вася одной рукой прижимал наушник, другой отмахивался. Ломакин не выдержал этого любительского театра.

– Господин лейтенант! Извините, я не говорю на северном сото. А почему вы не пропускаете нашего импрессарио?

– Да я пропускаю, он сам не хочет!

– Он пропускает, – буркнул Вася. – Но делает это без уважения.

Лейтенант вздохнул и отвернулся.

– Слушай, парень наверняка из контрразведки. У него приказ. Будь снисходителен.

– И не подумаю! Их надо учить, пока еще маленькие!

Ломакин тоже вздохнул и вышел из джипа. Достал из багажника пилу и закинул на плечо. Автоматчики на КПП заметно опешили.

Одетый в пилотский комбинезон без знаков различия, Ломакин с пилой вдруг за долю секунды обрел настолько законченный образ фольклорного русского мужика, что никакого пропуска не надо, ну понятно же – это наши.

Попилят и уедут.

Вася теперь свободной рукой махал на пилота, пытался схватить его за рукав. Леха тоже полез из машины наружу.

– Так это ваша пила, comrade? Что же вы сразу не сказали? – обрадовался лейтенант. Его подчиненные старательно делали каменные лица. – Да проезжайте уже, ради бога!

– Ты, Василий, ни в чем себе не отказывай, а мы пока осмотримся, – Ломакин не спеша зашагал в глубь территории. Леха пристроился рядом.

Часть размещалась компактно. Не надо быть военным специалистом, чтобы угадать: вот учебный корпус, вот штаб, дальше какие-то домики сугубо административного вида, столовая, казарма, и тут же, вплотную – ангары, закрытые боксы и площадка с навесами, под которыми отдыхает единиц двадцать техники учебной группы.

Техника смотрелась на удивление бодрячком, если забыть, что на дворе сорок девятый год, и перед тобой – почтенные олдтаймеры. Прямо-таки выставка списанных вооружений. Здесь были представлены в ассортименте колесные БМП «Бэджер»; пара танков, которые Леха с некоторым усилием опознал как «Леопарды» модификации 2А7; и несколько поистине антикварных «Олифантов» – неужели они еще ездят? На бээмпэшках, правда, стояли относительно свежие – лет по двадцать пять, – боевые модули с тридцатимиллиметровыми автоматами. А чуть подальше Леха заметил такую древность, что аж рот приоткрыл от восторга. Машины огневой поддержки «Ратель» с пушками 90 мм. Господи, живая военная история! Им должно быть годков по шестьдесят минимум! Их ведь придумали для борьбы с Т-62, и борьба таки удалась в свое время. При некоторой удаче эти старикашки и «Олифант» раздолбают. Если сумеют каким-то образом – черт знает, каким, – подобраться к нему на километр. К «Леопарду» им лучше не соваться в принципе. А они вообще могут?.. Они на ходу?

– Впечатляет? – спросил Ломакин.

– Это парк подвижных целей?

– Не умничай. Они ветераны, а ветераны, знаешь ли, умеют убивать.

– Ну ведь хлам же! – сказал Леха с чувством.