Телефонист

– Ты спал два дня, – сказала она. – Иногда стонал, но, к счастью, не когда он приходил. А так ты спишь спокойно.

– Два дня?

– Ну… я не знаю. Может, и больше. Я здесь уже третий день. – Она улыбнулась и постаралась бодро пошутить: – Зарубки пока делать не начала.

– Зарубки? А… понятно.

– В следующий раз я оставлю тебе колы. Сахар, он сразу даст много сил.

– Когда услышишь, что он идёт в следующий раз, постарайся шуметь. Или кинь в меня чем-нибудь, чтобы я не спал.

– Ладно, – она помолчала. Сказала: – Дюба, мне страшно.

«Мне тоже», – подумал он. Но говорить этого не стал, а повторил своё обещание:

– Я вытащу нас.

Он пришёл на следующий день, принёс ей еды. Дюба замер в своём углу. Разговорить его девочке не удалось. Он молча поставил перед ней большой пакет из «Макдоналдса» и ушёл.

– У тебя там есть молоток, дай мне его, – попросила девочка.

– Нет, – сказал Дюба.

– Дай! Я ударю его, и мы сбежим. Дай! – она готова была расплакаться. – Мой папа сейчас очень волнуется.

Она ему уже очень много рассказала о папе и о Телефонисте. И о Ванге. Дюба знал, кто держит их в зиндане. Убедился сейчас, когда увидел его с пакетом еды, невзирая на маску. Убедился, когда он уходил. Розовый слон привёл его сюда не для того, чтобы помочь тёзке. Так вот сложилась жизнь. Он должен был спасти эту девочку. И может быть, уберечь командира от ещё одного убийства. Вот как она сложилась, эта жизнь.

– Пожалуйста, дай мне его! – она всё-таки расплакалась.

– Ксения, ты не сможешь, – мягко сказал ей Дюба. – И он поймёт, что ты здесь не одна.

– Я могу! Ещё как смогу!

– Не сможешь. Никто не сможет, – Дюба постарался, чтобы она его поняла. – По-моему, я знаю, кто это. Мы служили вместе. Но у нас с тобой есть тайна. И это наш шанс. Очень хороший шанс.

– Тайна?

Теперь Дюба постарался, чтобы его улыбка получилась обнадёживающей:

– Даже две.

– То, что эта женщина, про которую ты говорил, забыла, что ты здесь, да?

– Да. И то, что нас двое. А руки у меня всё ещё целы.

Ксения подумала над его словами. И спросила:

– А вторая? Тайна?

– Мы их слышим, а они нас нет, – сказал Дюба.

И подумал о том, чего он не скажет ребёнку: «Поэтому молоток я оставлю себе».

Всё случилось намного раньше, чем предполагал Дюба. На следующее утро. Голоса. Их было два. Разговаривали женщины. Ксения проснулась. Дюба приложил свой указательный палец к губам. Он ловил каждое слово этого разговора, который принимал всё более дикий оборот. Голос одной из собеседниц уже превратился в юный, а потом стал грубым, каркающим и произносил грязные каркающие слова, но Дюба знал, что женщин по-прежнему две.

«Этот дом полон чудовищ», – подумал он. И услышал страшный нечеловеческий визг, от которого у него всё застыло:

– А ну вон, дрянь!

А потом появился командир, тёзка. Дюба снова сделал знак Ксении молчать. И слушал, превратился в слух. Речь шла о Ванге. Командир разговаривал со своей сестрой. Она плакала. За эти несколько минут Дюба узнал о тёзке больше, чем за всю предыдущую жизнь. Этот дом правда полон чудовищ. Как такое случилось с командиром? С его тёзкой?! Он ведь был таким сильным, но

(карлик)

сторож зиндана оказался сильнее.

Дюба резко обернулся и посмотрел на угол, в котором прятался эти дни. Никто там не пошевелился в темноте, не было никаких карликов.

Ванга едет сюда. Дюба очень надеялся, что не одна. Будет очень хорошо, если она окажется не одна. Дюба заложил рукоять молотка за пояс брюк. Было пора. Он пополз на одних руках. Раздробленные кости болели немыслимо, нога распухла. Дюба старался не думать о гангренах и о том, как люди могут привыкать к боли; его поколачивало, и глаза были воспалены – признаки жара, но всё же, наверное, не очень сильного. Правда, достаточного, чтобы уже на второй ступеньке сдохнуть от одышки и снова обернуться, вглядываясь в тёмный угол.

«Это жар», – сказал сам себе Дюба. Всё-таки сильнее, чем он хотел бы предполагать, но просто жар – нет там никого, никаких глаз, в темноте.

Дюба пополз дальше, убеждая себя, что за ним никто не крадётся по пятам. Ксения бы видела и предупредила бы его. Видела и, уж конечно, слышала бы, как нарастает злобное ворчание.

Он дополз до половины лестницы, когда силы стали его подводить и потребовалось отдышаться. И он услышал начало нового разговора. Ванга приехала не одна. Она ещё этого не знала, но уже допустила в своё сердце тьму. И очень скоро научится различать в этой тьме.

Дюба пополз быстрее.

49. Как разыграли эндшпиль

Игорь Рутберг встретил их копающимся в двигателе небольшого экскаватора. Спрыгнул с гусеницы:

– Ванга? Привет, – произнёс удивлённо. – Какими судьбами?

– Здравствуй, Игорь, – сказала она. И замолчала.

– Сухов представился.

– Я знаю, кто вы, – улыбнулся Игорь Рутберг. – Поэтому я и назвал её Вангой. Чем обязан?

«Соломинки, соломинки, – у Ванги застучало сердце. – Их всё меньше… Тогда ты тоже встретил меня, беззаботно тренькая на гитаре. Объясняй. Объясняй немедленно! Я так хочу, чтобы это был не ты».

– Где твоя сестра? – услышала Ванга собственные слова.