Телекинез

Плавать в безразмерной майке было немного неудобно, даже несмотря на то, что у неё почти не было рукавов. Если Катя не двигалась вперёд — майка всплывала и мешала рукам. Катя удивилась, насколько же тут чистая вода: она заплыла уже далеко, и глубина была, скорее всего, огромной, но дно по-прежнему было хорошо видно. Нанырявшись и наплававшись вдоволь, девушка попыталась выйти из воды, это было очередное испытание. Те же волны, что мешали зайти, сбивали Катю и на обратном пути, не давая выйти из моря. К ней подплыла всё та же девочка и снова, с той же сострадательной улыбкой посоветовала лечь в воду и доплыть до того места, где волна уже выкинет её на берег. Так Катя и поступила, только начала вставать она раньше нужного, и волна ударила её в спину, задрав футболку так, что последняя чуть не снялась сама собой, оголив Катину грудь. Девушка быстро опустила края майки и наконец, вышла на горячий берег. Мокрая растянутая майка теперь была Кате по колено и мешала идти. А кроме того, мокрая прилипшая ткань стала совершенно прозрачной. Усевшись поудобнее рядом с ничего не стесняющимся Денисом, Катя, наконец созрела до того, что бы снять с себя совершенно неуместную майку и остаться топлес, и в миниатюрных трусиках. В конце концов, думала девушка, открытой груди стесняться не надо, даже на цивилизованных европейских пляжах очень многие загорают без верха. Только теперь, раздевшись Катя почувствовала себя глупо: она плавала в неудобной майке, где никто не смог бы её увидеть, а теперь разделась у всех на виду и даже придумала себе нерушимое оправдание в последнем. Денис раскинулся звездой и наслаждался солнечной ванной, ему сейчас не было никакого дела, ни до мыслей Кати, ни до её внешнего вида.

Позагорав и отдохнув, было решено идти. Пакеты с трудом дотащили до стоянки пригласившей их женщины и попросили приглядеть за ними. Денис порылся в рюкзаке и отыскал там красные короткие шорты, в которые, опять никого не стесняясь, переоделся посреди чужой стоянки. Катя тоже хотела переодеться, но кроме той рубашечки, которая ей приглянулась ещё давно, она ничего для себя не нашла, поэтому менять наряд девушка не стала. Кате показалось нелепым разгуливать в одной только рубашке. Денис взял пакет с курицами и пошёл вглубь леса, Катя побежала следом.

— Доброе утро! Меняю курицу на каримат или две курицы на палатку! — Крикнул Дэнчик трём мужчинам, сидящим на поваленном дереве. Все трое были изрядно пьяны.

— Сутенёрам на Бутрисе не место! — Отозвался один из них.

— Да ты тише! — Гаркнул на него сосед. — Тебе за это морду сейчас набьют и правы будут!

— Извините, я пошутил просто. — На лице пьяного комедианта читалось искреннее раскаяние. — Курица не нужна, да и кариматов лишних нет. Не обижайтесь, пожалуйста.

— Всё нормально. — Успокоил его Денис.

Парочка прошла дальше.

— А что такое каримат? — Спросила Катя.

— Это коврик туристический. Эй! Доброе утро! Меняем замороженную курицу на каримат!

— Доброе! — Отозвались со следующей стоянки. — Спасибо, нам не надо.

— А что такое «балконы»? — Продолжала Катя.

— Это стоянки над обрывом, там, — Денис показал куда-то рукой. — Между лагунами.

— Ясно, а кто такие… — Катя не закончила вопрос, её перебили.

— Бодрого утра! — Кричали от очередной жилой полянки где-то за кустами. — Есть сигарета?

— Доброе утро! Курица не нужна? — Ответил вопросом на вопрос Денис.

— Доброго бобра! — Отозвался тот же голос. — Сигаретой не угостите?

— Бобрового добра! — Продолжал Дэн. — Курицу меняем, не надо?

— Да бодрой выдры! Не нужна мне курица, дайте сигарету!

— Выдрой бобры! — Уже сквозь смех крикнул Дэнчик. — Сигарет не захватили с собой. Только курица есть.

Ответа не последовало.