Телепортация

– Десять тысяч.

– Десять тысяч чего? – поинтересовалась она.

– Евро, конечно, – в свою очередь удивился ее бестолковости серый ящик.

– Карточки принимаете? – надеясь на чудо, спросила она.

– Конечно, нет! – с издевкой сказал домофон и деловито поинтересовался: – Так что, открывать?

И тут она вспомнила о двадцати тысячах, которые еще вчера, в счет будущих зарплат, отдала телохранителю Славе для его первого взноса за квартиру.

– Да! – сказала она.

Пока домофон, оживившись, сказал «второй этаж, дверь направо» и стал жужжать замочком, она крикнула охраннику:

– Слава!

Стоящий неподалеку телохранитель откликнулся сразу.

– Деньги, что вчера отдала, с собой? – спросила она, с замиранием сердца ожидая ответа.

– А где ж им быть, если я второй день не попадаю домой? – недовольно буркнул Слава. В другой раз каленым железом выжигающая бациллу недовольства из своих сотрудников, сейчас она была готова его расцеловать.

– Срочно неси десять тысяч, я дома верну, – махнув ему рукой, сказала она и, тужась, раскрыла тяжелую дверь. Через минуту они были у цели. В открытых дверях стояла немолодая женщина. Она была полной и имела неухоженный вид. Лицо у нее было спокойным и не выражало никаких эмоций. Только глаза были грустными и в то же время пустыми.

– Он с вами? – кивнув на Славу, осведомилась женщина.

– Да, – ответила Люба, но, подумав, что в таком деле важно все, решила уточнить: – Вообще-то он мой охранник. – И оказалась права.

– Не положено, – покачав головой, сказала женщина, – иначе никто не придет.

И продолжила, обратившись к Славе:

– Слышь, солдатик, карауль у двери. Те, к кому вы пришли, уже не кусаются.

– Да-да, останься здесь, – сказала она Славе и, взяв у него упакованную в бумагу пачку денег, переступила порог. Квартира встретила ее загадочным полумраком. На столике, рядом с черным дореволюционным телефоном догорала свеча. Поодаль, на прибитой к стене подставке, горела другая, поменьше. Она в нерешительности оглянулась. «Нехорошая квартира», – промелькнуло у нее в голове.

– Идите в гостиную, – закрывая входную дверь, сказала женщина. Осторожно ступая, она пошла вперед и очутилась в мрачной комнате, с задернутыми наглухо тяжелыми шторами. В центре комнаты стоял массивный стол, на котором в бронзовом подсвечнике горела толстая свеча. На самом краю стола, рядом с чучелом вороны лежала огромная, размером с портфель, книга, на обложке которой дореволюционным шрифтом с «ять» было начертано «Как живут умершие».

– Не вы издавали? – раздался вдруг у нее над ухом насмешливый голос хозяйки. От неожиданности она вздрогнула и резко повернулась назад. И в этот же миг рядом с ней, заставив ее вскрикнуть и едва не задев ее крыльями, пролетело ожившее «чучело» и уселось на хозяйкино плечо.

– Все принимают Клару за чучело, а Клара живая, – с видимым удовольствием сказала женщина и деловито осведомилась: – Деньги с вами?

Люба кивнула.

– Давайте сюда, – потребовала женщина и пояснила: – Так будет спокойней.

Протянув ей сверток, она вопросительно взглянула на женщину.

– Садитесь сюда, – приказала ей та, указав на стоящий в углу комнаты стул, а сама, заглянув в сверток и удовлетворенно хмыкнув, надела через голову поверх своего платья жуткой расцветки балахон и, сев за стол, обыденным тоном больничной нянечки поинтересовалась: – Кого звать-то?

– В смысле? – не сразу сообразила она.

– Вы зачем сюда пришли, милочка? – сварливо спросила женщина. – Глазки строить или с покойничком своим общаться?

– Общаться, – кивнула она.

– Насколько я знаю, все ваши родные и близкие уже «там». Так кого мне звать: папу, маму, а может, кого-то из бабушек или дедушек? – спросила хозяйка квартиры.

– А откуда вы знаете, что все они умерли? – удивилась она.

– Я не знаю, откуда знаю, – сказала женщина-медиум и тут же сердито добавила: – И не все ли равно, откуда я это знаю: знаю, и все!

– Это все Люся вам рассказала: и про родных, и что я – издатель. Ведь вы же спросили, не я ли издала эту книгу…

– Не знаю я никакой Люси. Может быть, она здесь и была; тут многие ходят, всех не упомнишь. А вам, милочка, надо мне верить, а то ничего у нас не получится, – покачав головой, сказала хозяйка квартиры.

– Да-да, конечно, я постараюсь, просто все это так необычно, – пробормотала она и замерла, положив руки перед собою на стол. Как в школе.

– Итак, кого вызываем? – нетерпеливо повторила вопрос медиум.

– Гоголя, – ответила она, кивнув при этом, как прилежная школьница.

– Гоголя? – настал черед удивиться медиуму.

– Гоголя, – опять кивнула она.

– Что ж, Гоголя, так Гоголя, – пожала плечами медиум и, закрыв глаза, стала раскачиваться из стороны в сторону, тихонько подвывая и говоря что-то на каком-то непонятном языке. Через пару минут вдруг тревожно колыхнулось пламя свечи, и ей показалось, что в комнате появился кто-то третий. Это почувствовала и ворона. До того неподвижно сидевшая рядом с хозяйкой, она вдруг открыла глаза и, поспешно семеня лапами, перебралась на краешек стола.

– Спрашивайте, – сказала ей медиум, – Гоголь здесь.