Тельняшка — моряцкая рубашка. Повести

Кто знает, может быть, события не разыгрались бы так, если бы брат Володи, Женя Замараев, не подвернул ногу. Произошло это с ним, как чаще всего бывает, на ровном месте. Он работал в археологической экспедиции под Москвой, поднялся из котлована, шёл к палатке по скользкой от дождя тропинке и вдруг поскользнулся, вскрикнул, согнулся, но тут же выпрямился и пошёл дальше.

Однако, сделав два-три шага, почувствовал, что нога даёт себя знать всё сильнее и наступать на неё очень больно.

«Обидно! — подумал Женя. — Две недели трудился, был бригадиром, и вот теперь, когда осталось поработать два-три дня, чтобы дойти до самого интересного слоя, такая глупая штука с ногой!»

Вечером за длинным столом, вкопанным в землю, звенели алюминиевые ложки и миски. От большого котла шёл вкусный парок. Женя проковылял тропинкой в обход ужинавших товарищей, прошёл в избу, где он остановился, и лёг на койку. Боль сразу утихла, и он подумал, что к утру всё пройдёт и можно будет доработать с товарищами последние два дня. Но вышло по-другому: наутро нога вспухла, ступать на неё стало совсем невозможно. Жене дали костыль, посадили в кабину шофёра колхозной машины, которая шла в город. И вот он допрыгал уже до своей парадной двери и стоял перед ней, ища в кармане ключ.

Это случилось в дневные часы, когда дом бывал пуст, разве что Володя мог прийти из школы. Да, так и есть. Женя услышал голос брата. В это время Женя чуть не щёлкнул замком и не открыл дверь. Но громкий голос Володи, оравшего в телефон, заставил Женю застыть у двери и прислушаться.

— Алло! Алло! Новгород!! — кричал Володя. — Вы меня слышите? — Он помолчал мгновение для того, видимо, чтобы набрать в лёгкие воздух, и закричал теперь уже так громко, что, казалось, можно было его услышать из Москвы в Новгороде без всякого телефона: — Костя! Это я, Володя! Константин! Это я, Владимир! Что же ты молчишь? Я получил твоё письмо! Слышишь?

Наконец новгородский абонент включился в разговор, и Женя так поразился услышанному, что снял с плеча рюкзак и сел на него.

— Понятно! Понятно! — громко говорил Володя. — Нашли Перуна… Так… Хорошо. Молодец, Коська!

Женя почувствовал, что щекам стало жарко и на лбу выступил пот. Из телефонного разговора старший брат понял, что Володя, школьник, мальчишка, «сосунок», как называл его про себя Женя, тайно связан с кем-то в Новгороде. И пока он, Женя, сидит над учебниками и железным «чесноком», пока он роет в Подмосковье землю, где ничего не нашли, этот «сосунок» сделал огромное научное открытие — откопал изваяние бога Перуна из золота. Да, Женя слышал своими ушами, как Володя кричал в телефон:

— А он что, золотой?.. Золотой! Вот здорово! И большущий! Молодец, Коська! Только не забывай о тайне: Перуна нашли мы с тобой. И точка…

Вслед за этим телефон звякнул — Володя положил трубку.

Женя поднялся, опершись на костыль, хотел открыть дверь, но вдруг резко зазвонил телефон. И Женя снова застыл.

— Да, это я, — сказал за дверью Володя. — Шесть минут? Хорошо. Только я очень вас прошу, не присылайте счёт за разговор домой. Я сегодня же заплачу деньги, сегодня. И, пожалуйста, не ошибитесь потом — не пошлите счёта. Это, понимаете, тайна, большая тайна… Алло! Алло!

Видимо, предупреждение о тайне на телефонистку не произвело большого впечатления: она выключила аппарат — не с одним же Володей ей разговаривать.

— Тайна, — тихо произнёс Женя, как бы подумал вслух.

ОЧЕРТЯ ГОЛОВУ

Теперь Женя открыл дверь и, стуча костылём, вошёл в прихожую. При этом он думал так: «Ах ты, сосунок гадкий! Роешься в моих работах, а потом за моей спиной плетёшь тайные интриги! Ничего. Задам же я тебе перцу, негодный мальчишка!»

— Кто там? — испуганно крикнул Володя.

Вслед за этим он выбежал в переднюю.

— Женька?! Женечка! Что с тобой? Ранили? Женя!

Он бросился к брату, стал стаскивать с его плеч рюкзак. В глазах Володи блеснули слезинки, как два алмазика. Нет, Володя уже не думал ни о Новгороде, ни о Перуне, ни о полёте в космос. Это можно было понять с первого взгляда. И Женя вдруг почувствовал, как что-то тёплое охватывает его, как вдруг запершило в горле и жарко стало щекам. Уже не в первый раз он убеждался, что младший брат добрее его.

— Нет, нет, Володя, — сказал Женя, — меня не ранило. Это пустяки — вывих. Завтра пройдёт. Не суетись, малыш! Успокойся.

Малышом Женя называл брата в минуты прилива любви. Правда, он, как большинство настоящих мужчин, пытался скрыть это, стеснялся, но раз уж прорвалось, ничего не поделаешь.

Они вошли в комнату, оставив костыль в передней: Женя опирался на плечо младшего брата.

— Ты слышал мой разговор по телефону? — спросил Володя.

— Слышал.

— Весь?

— Думаю, что весь.

— Не сердись, Женька, — это всё правда: Перуна нашли.